Геннадий Мельников
РЕШЕТО НАД БЕЗДНОЙ
(дневник зануды)
КРАТКИЕ ПОЯСНЕНИЯ
Первоначально
название было «Пятьдесят лет спустя, или записки Арамиса», но, подзабыл до
скольки лет, этот мушкетер дожил, да тут еще всплыло в памяти болееё известное
название «Пятьдесят лет в строю»: решил не рисковать и сделать заголовок проще,
если под решетом понимать Дневник,
который решает, что задержать, а что просеять в бездну времени.
С заменой
названия ушло не совсем конкретное словосочетание «пятьдесят лет спустя» – это
после чего? Дело в том, что я с 4 января 1951 года до 31 августа 1952 года вел дневник и одновременно с ним в
двух толстых тетрадях составлял «Записки мушкетера» о тех же событиях, (что-то
вроде книги – по разумению шестнадцатилетнего школьника: как мне тогда
казалось, более художественно оформленной, чем дневниковые записи).
С этого времени и
до 1980 года я, к сожалению, не вел дневник: фактически это и есть для меня та
бездна не зафиксированная на бумаге. В эту прореху провалилось время окончания
мною школы, учеба в Гидротехническом институте Одессы, работа по направлению в
Гурьеве, затем в любимом мною Славянске-на-Кубани, переезд в Волгоград – вся
моя молодость.
Но пятьдесят лет
все-таки остались, и мне сейчас приятно
возвратиться к наивным запискам моей юности и сопоставить их со зрелыми годами,
не видя между ними особой разницы. А для чего тогда? Хотя бы для того, чтобы
мои внуки могли сказать: «А ты не плохо роешь, старый крот!»
1. Решето над
бездной 1951 года.
СТАНИЦА
СЛАВЯНСКАЯ
(Оставшиеся
страницы самого первого дневника приведены без правки орфографии)
Вчера 4-го января
встал поздно, так как ложился очень поздно, и поэтому долго я был в сонном
состоянии. Кое-как пробыл до 12-ти часов, а потом пошел в школу, вернее, я и
сам не знал точно, куда мне идти. Пошел на базар – никого нет: т.е. мало людей.
Да и кто в такую грязь «кроме меня» – говоря словами матери, будет ходить в
такую погоду. «Хороший хозяин собаки с дому не пускает». Ну, чем лучше дома в
такую пасмурную, грязливую, да – грязливую, погоду? Да и не будем описывать
сего. Каждый знает, что такое грязь и туман. Итак, значит, я шел домой, да
свернул в школу. Там в одном классе хлопцы играли в шахматы. Но я пошел в
библиотеку. Как раз был наш день и я взял книгу
«Председатель партбюро». Мы начали смотреть журналы, пришел Левицкий,
взял книгу «Золотое дно» и
мы долго смеялись с карикатуры. Вот она…
Потом пошли
домой. Я зашел к Левицкому, и он дал мне «Истребитель 2Z». И я пошел, наконец,
домой. Встретил Олега Алексанкина (прошу запомнить: он по моему будет часто
встречаться), и я ему дал «Секретарь партбюро» Он обещал мне достать «Три
мушкетера» Дюма у Валерки: у него есть, хоть и старая. Ну а если она мне попадет, то и наверное
останется: я то как ни будь, за что нибудь выменяю.
Остальное время
провел дома. Прочитал «В стране дремучих трав» Там один человек (а после 2-а)
уменьшился в 100 или в 200 раз и ему травы казались дремучим лесом. Как они
дрались с насекомыми и побеждали
трудности. Потом они обратно стали обыкновенными людьми. Вечером читал «Истребитель 2Z».
Отец пришел
пьяным. Он уже зарядил пить 2-е недели. Ну а 5-го января ничего произошло. В
3-и часа пришел Гена и принес плащ, потом мы пошли к ним и там играли в
«морского боя». Тетя Маруся показала нам игру в тюремщика и камеры, которые я
решил впереди. Пришел домой вечером. Мама принесла мне от мальчика соседа книги
«Свет над землей», «Кобзарь», «Герой нашего времени» и мою, которую ему давал
читать «В стране дремучих трав». Все, за исключением «Кобзаря» Шевченко и «Свет
над землей» Бабаевского я читал.
Отца нет. Он
наверное прийдет снова пьяным. Ну на сегодня хватит.
6 января 1951
года.
Утро солнечное,
светлое. Хотя и грязь, но тепло. До обеда играл на дворе. Ходил по воду..
Миtter поздно
пришла с базара и поэтому я был до 2 часов голоден. Юра (наш сосед) принес
бинокль и компас. Бинокль маленький
театерный, но зато компас так компас: в футляре, с крышкой и с зеркальцем. Какой-то не русский… Я ему дал
две книги («Янки при дворе короля Артура» Марк Твена и «Девяносто третий год»
В. Гюго), и он пошел домой читать. Миtter напекла пирожков и пряников. Пирогов
и булочек. Сегодня рождество или рожество. Не знаю, как писать. Короче говоря я
здорово наелся: съел 6 пирожков, 1-у тарелку борщу и булку хлеба (не большую).
Я надел под
ковбойку вязанку, взял 2-й том Чехова и пошел до Эдика. Разулся и вместе с ним
и Сергеем слушали пьесу «Дети и кинжал». Жаль, что я начал слушать ее не с
начала. Там передавали, как в одну из чехословацких деревень приехал эсесовец,
короче шпион, и стал учителем. Он хотел выведать у кого есть динамитные
патроны, которыми рабочие взорвали эшелон. Он разучил ребят игру в сыщики, они
были должны найти однорукого. Ну короче его разоблачил один мальчик увидев у
него кинжал – подарок Гитлера. Он ночью пролез к нему в решетку и хотел забрать
тетрадь, в которую шпик все записывал. Шпион схватил его и начал душить. Он
нащупал на полу кинжал и заколол его… Потом я ходил в центр не буду описывать.
Я просто так ходил. Пришел домой, а у нас сидит Гена. Вечерю принес. Чудно! Я
помыл ему калоши и Миtter упросила его у нас переночевать. Был уже вечер и идти ночью по грязи не очень то и хорошо. Он
согласился. Я рассказал ему, что слышал по радио у Эдика «Дети и кинжал» Ему
понравилось.
