Александр Хуснуллин / XXII ВЕК. КАРАЧИ-ВЕК. РОССИЯ
ВНЕЗАПНО ПЕРЕД ГЛАЗАМИ ВСЁ РАСПЛЫЛОСЬ. РАДУЖ-пые блики дрожали вокруг неясных двоящихся контуров. Солнце яростно жгло щёки и лоб. Глаза щипало. Егор тряхнул головой, в разные стороны разлетелись капли пота. Несколько мокрых пят-нышек темнели на прикладе.
Егор хлюпнул носом и осторожно, стараясь не дёргать рукой, промокнул обгоревший лоб рукавом, а потом, неестественно вывернув кисть, поочередно прикоснулся манжетом к закрытым глазам. Кожу жгло так, что па секунду ему представилось, как рукав пачипает дымиться от кислоты, но, осторожно приоткрыв глаза, он снова увидел всё ясно и чётко.
Дело было дрянь. Чёртовы карачи копошились метрах в ста, не обращая на него никакого внимания. Егор легко мог всадить пулю в одного из них… да только что ему эта пуля? Так, вздрагивает туловищем, замирает на се-кунду… вглядывается, что ли? Глаз-то у них не видно.
Дед говорил, да упокоит его Господь-Аллах на тенистых пажитях! мол, раньше были у пих глаза. Много, но были! Можно было дёрпуть по ним из калаша, ослепить… А сейчас, шайтан их возьми, совсем смотреть не на что. Даже ноги у них стали тоньше, но зато намного прочнее.
Колечко, если бы динамит…
Егор вспомнил, как в город притащили на железном тросе двух подор-вавшихся на фугасе карачи. Дядя Ахмат за рулём грузовика что-то орал, уж наверное, пе молитвенные песни, всегда был пьяный, упокой его Гос-подь-Аллах с миром, только зубы весело блестели на чёрном от пыли и гари лице. Мама в толпе кричала что-то вместе со всеми. Они били карачи чем попало, а тс только дергались перебитыми лапами и бормотали: «Мы нс сделаем вам ничего плохого… Мы пе сделаем вам ничего плохого…»
А потом дядя приставил ствол калаша к сочленению малого щупаль-ца, – оно слабо обвилось вокруг сбитой мушки, – и выстрелил… только брызнуло из туловища во все щели. Народ закричал, запрыгал, а мулла-батюшка сказал: «Не жалей патронов, Ахмат! Мало им одной пули, ожи-вут, проклятый!»
Эх… так то ж когда было-то! Егору, поди, едва пять лст исполнилось…
Карачи продолжали копошиться. Из песка они то ли вырывали, то ли тво-рили своим нечестивым дьявольским обычаем какие-то смутно угадывае-мые в пыли тонкие плетения. Вроде сутки, псрскручснной и шевелящейся… растущей? .. чёрт, в этой кутерьме пе разберёшь. Слава Господу-Аллаху, вро-де, они не собираются двигаться в сторону города. Даже бесовская их сеть извивается и дёргается явно в сторону старой мечети. Говорят, там третьего дня двух карачи видели. Гнезда у них там нет, это точно. Егор сам проверял.
Может, уйдут? Были же такие случаи, Егор сам слышал!
Егор облизнул палец, помахал им в воздухе, чтобы тот высох, подышал на окуляр бинокля и осторожно протер его. Карачи были видны, как в двух шагах. Пыль, проклятая пыль не давала ничего разглядеть.
Эх, второй окуляр разбит… жаль! Отец даже выругался, когда вытащил его из песка – вот невезение! Обидно – у трупа даже блок компа уцелел. Офицер, сразу видно! Экран смяло комочком слежавшийся ветхой ткани-не оживишь. Элементы питания вытекли, но на вид-то комп – хоть куда! Хоть бы одна кнопочка выпала… Старые Люди умели делать…
А у бинокля линза разбита! Чёрт бы с ним, с компом, на кой он нужен? Есть два у старосты Володи и ладно. Вот экран бы запасной! Наш и так был ста-рый сколько себя Егор помнит на сгибах повытерся и цвета искажает, а сейчас и вовсе вместо красного тускло-оранжевый выдаёт… и буквы расплыва-ются… шрифт хоть до 28-го увеличивай… речевой ввод лет пять, как накрылся…
Перед глазами сам собой появился староста, аккуратно подвешивающий уголок экрана, отцепившегося от гвоздя в стене. Экран беззвучно менял картинки каких-то зданий. Сгибы экрана тусклыми расплывчатыми лини-ями перечёркивали изображение… как прутья клетки…
Егор дёрнул головой. Надо же, чуть не задремал. Каково, а? На пекле та-ком, в ста метрах от карачи… а чуть было не заснул! Записать, что ли ихние пляски? Да ну… что там записывать? Не видно ни черта… да и аккумулято-ры у камеры жаль. На пять минут хватает, а потом калаш начинает пищать, мол, подзарядить надо.
Егор осторожно проверил, прикрыт ли объектив камеры калаша колпач-ком. Ага, на месте. Это хорошо. Родного колпачка уж сто-лет-в-обед-как-нет, вот и приспособили кусочек полиэтилена на ниточке… херня собачья, прости меня, Господь-Аллах!
Интересно, а в Челябинске есть аккумуляторы? Должны быть, гори они в аду, еретики-гяуры-блядь! Староста по три месяца от греха отмахивается, по пять раз на дню намаз делает, лишь бы в Челябе самое необходимое брать. В прошлом году в Храме Господа-Аллаха перед алтарём двое суток лежал, прощения молил… еле выходили потом… В апреле уже и собрались ехать, да так и не поехали. Жалко, слов нет! Отец-то хотел Егора вместо се-бя послать… в охрану. И то сказать, больше года прошло… много чего надо! Аккумуляторы те же… лекарства бы… справочники поновее… да много че-го… и Маринкиной Маме-Гале бы протез достать… недорого говорит Ма-ринка, можно поторговаться и б/у купить… и Маринке игрушку какую-ни-будь привезти… вроде «Нечестивые против ниндзя Господа-Аллаха»… она так чудесно смеётся, когда играет… и коса небрежно заплетена… расплета-ется… а Маринка только плечом дёргает – некогда, ниндзя наступают! ..
