Рассказы о самоцветах
Авторы: Александр Евгеньевич Ферсман
Жанры: Научпоп, Геология и география
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 93 страницы. Год издания книги - 1974.
Академик Александр Евгеньевич Ферсман (1883–1945) завоевал всеобщее признание не только как ученый-минералог и геохимик, но и как непревзойденный популяризатор геологических знаний. Его книги «Занимательная минералогия», «Занимательная геохимия», «Воспоминания о камне», «Путешествия за камнем» и другие хорошо известны широкому кругу читателей. А. Е. Ферсман был ученым-романтиком, «поэтом камня» — как назвал его писатель А. Н. Толстой. В книге «Рассказы о самоцветах» ученый раскрывает сложный и прекрасный мир самоцветов и цветных камней. А. Е. Ферсман сумел с изумительной точностью и лиричностью передать всю их красоту, показать их возрастающее значение в науке, технике и жизни.
Читать онлайн Рассказы о самоцветах
И камни говорят!
Я хочу увлечь читателя в новый мир — мир камня — и в ряде бесхитростных очерков раскрыть богатство нашей великой страны самоцветами и цветными камнями. Я вижу в самом камне, подобно красоте благоухающих цветов, красоте линий, тонов и форм, создаваемых творческим гением человека, заложенные в нем красоту и гармонию. Мне хочется извлечь сырой, казалось бы неприглядный, материал из недр земли и на солнечном свете сделать его доступным человеческому созерцанию и пониманию.
Но когда я писал эти страницы, мне не хватало ни слов, ни образов, чтобы выявить эту глубокую красоту природы. Не хватало слов, чтобы выразить гармонию, которая создавалась прикосновением великих художников и мастеров к прекрасному материалу земли. Но мне помогали сами камни и изделия из них, и прекрасный кусок горящего синим огнем лазурита или облачно-тихий задумчивый нефрит заменяли много, много слов об этих камнях далекого прошлого.
Я хотел рассказать в моих очерках не столько то, что узнал и вычитал, сколько то, что сам пережил, что видел собственными глазами, с чем сроднился в своих многочисленных поездках по Уралу, Алтаю, Забайкалью, Крыму и островам Средиземного моря.
Впервые увлекся я самоцветами больше 30 лет назад, когда судьба занесла меня на далекий остров Эльбу. Здесь, среди южной ласкающей природы Средиземного моря, дивный розовый турмалин так прекрасно гармонировал с серой гранитной породой, а сверкающий красной сталью гематит ярко блестел и слепил глаза.
Потом много лет все мои думы были заняты алмазом. Тысячи, десятки тысяч природных кристаллов проходили через мои руки; выискивая замечательные сверкающие кристаллы алмаза, я объезжал крупнейшие ювелирные фирмы Германии и Франции, и на огромных столах, покрытых туго натянутой шерстяной материей, передо мной высыпались целые груды сверкающих кристаллов всех цветов из Бразилии, Южной Африки и с восточных берегов Атлантического океана.
Величайшие законы кристаллографии вытекали из мельчайших деталей строения алмазов, и проблемы зарождения камня в глубинных расплавах земли увлекали меня к другим драгоценным камням, к самоцветам Уругвая и Бразилии, камням Индии и Индокитая, Цейлона и Мадагаскара.
Я изучал склады с тысячами килограммов ценнейших цветных камней со всего мира в прирейнском городке Идаре, среди вертящихся мельниц сотен маленьких гранильных фабрик.
Я восторгался заморскими изделиями на гранильной фабрике в Руайя, в Центральной Франции (1909), а витрины ювелира Лалика в Париже открывали замечательные тайны — как сделать из простого недорогого камня сверкающую бабочку, а из плохого изумруда — пальмовую ветку.
И этот же интерес и любовь к камню и самоцвету уже с 1912 г. перенесли меня в дебри Урала и Сибири, и в течение почти 20 лет каменные богатства недр Алтая, Забайкалья и Уральского хребта приковывали мое внимание, давая материал для научных исследований.
После Октябрьской революции перед камнем и его художественной обработкой встали новые задачи, и начиная с 1919 г. Петергофская гранильная фабрика и шлифовальная фабрика старого Екатеринбурга (Свердловска) привлекли меня своим прошлым, своим призывом к возрождению камня как замечательного сырья для нового искусства и техники. Многие часы и дни проводил я среди станков этих фабрик, следя за искусным движением резца гранильщика, читая тончайшие, еле заметные черты характера каждого камня.
В Петергофе передо мной проходили картины, одна замечательней другой. Оживали глыбы орских яшм в руках художника-мастера.
На Изумрудных копях Урала часами следил я за тем, как из осколков природного зеленого кристалла вырастали в закономерной последовательности отдельные грани прекрасного граненого изумруда.
В селе Березовском на «золотом» Урале я коротал целые ночи с друзьями-гранильщиками, следя за тем, как быстрыми движениями их рук из галек горного хрусталя вытачивались бусинки топаза для сверкающего ожерелья.
Много прекрасных дней проводил я среди камня дворцов-музеев в окрестностях Ленинграда, и подробные описания Екатерининского или Павловского дворца давали огромный материал для понимания истории русского камня.
Но вот в 1922 г. в кладовых Оружейной палаты, за тысячами ящиков Гофмаршальской части, наконец были найдены отдельные сундуки с драгоценными камнями и царскими регалиями. Почти три года провел я за изучением камней Алмазного фонда Союза ССР.
А. Е. Ферсман на копях Забайкалья. 1929 г.
Незабываемы замечательные изделия из камня, которые собраны за полтора столетия в княжеских и царских кладовых. Бледнели перед ними знаменитые собрания камня саксонских курфюрстов и королей, которыми я ранее восторгался в Грюнес-Гевёльбе, замечательные драгоценности французской короны, уцелевшие в виде сверкающих, ярко окрашенных бриллиантов в тщательно охраняемой витрине музея Лувра в Париже, и знаменитые королевские собрания в Лондоне, как ни прекрасны были там васильковые сапфиры с острова Цейлона, темные камни Кашмира и замечательные густые изумруды из древних храмов Колумбии.
Сокровища Алмазного фонда еще раз позволили мне проникнуть в глубину тех законов, которые управляют природой камня, его происхождением в земных недрах, его судьбами в истории человечества. И эти вековые законы науки, ярко выявленные в светящемся самоцвете, привели меня к изучению тех гранитных жил, среди которых рождаются и сверкают кристаллы бериллов и топазов, привели к открытию тех причин, которые определяют всю сложную жизнь камня в глубинах земных недр.
