Рассказы

Рассказы

Авторы:

Жанр: Советская классическая проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 17 страниц. Год издания книги - 1980.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Рассказы


Прошло около полугода со смерти Анатолия Кузнецова — русского писателя, журналиста, художника, талантливого и одаренного человека, мастера на все руки.

Предлагаемые читателю три рассказа — первая и единственная большая подборка, печатающаяся за много лет. Издав в 1970 году восстановленный после жестоких кромсаний и терзаний советской цензурой свой роман-документ «Бабий Яр», Анатолий Кузнецов замолчал для окружающего мира. Но перед причинами этого молчания можно только снять шляпу. Бежав на Запад, Анатолий вывез несколько своих, написанных «в стол», произведений на микропленках. И после издания своего главного детища «Бабьего Яра» собирался «фонтанировать» (его выражение), — и издавать вывезенное с родины, и писать, писать и писать здесь. И вдруг — стоп. Прочитав распечатанное с микропленок, проглотив уйму недоступных в России книг, он понял, что отстал; отстал от бурной, вседозволенной литературы и жизни Запада. И дал себе зарок: «Не печатать ничего, пока сам не почувствую, что готов». А мог «фонтанировать» вовсю: ведь он был первый крупный, известный даже на Западе, советский, да еще партийный писатель, бежавший из России и открывший многим глаза, — и здесь, и там. Естественно, что на гребне газетного ажиотажа Анатолий мог издавать все, что заблагорассудится, благо издатели запрашивали со всего света.

Но он был человеком непомерно требовательным к себе: «Ни за что! Там заставляли писать не как хотел и не что хотел, там насиловал себя, а тут не буду — не для того бежал. Пока сам не решу, что могу писать хорошо, ни строчки не издам». И замолчал для мира. Но работал, писал, рвал, читал. Упорно, упоенно. Он все делал упорно, упоенно: жил; работал; водил машину (при очень плохом зрении с первого захода сдал вероломнейший лондонский тест); рисовал маслом; собирал, солил и мариновал грибы; садовничал, превращая чахлую травку в своем запущенном саду в прославленный шелковистый английский газон; ремонтировал дом и помогал людям. Всегда помогал делом, быстро, молча, и люто ненавидел изъявления благодарности. Некрологов Кузнецова было много, писали люди, знавшие его лично, а также почитатели его таланта. Все в один голос писали о его требовательности к себе, одаренности, эмоциональности, о его ошибках. Все так, но главное — он был добрым и очень чутким. Неброско, безотказно и щедро. Он болезненно ненавидел фальшь, неискренность; уходил от них он молча, никого не поучая и никому не выговаривая. Больше всего на свете он ценил свободу; отсюда его кажущаяся аполитичность и отвращение ко всякого рода национализму, будь то украинский или русский, и ненависть к антисемитизму. Многим он казался странным, трудным и необщительным. Он таким не был. Ему нужна была его свобода, ему безумно хотелось жить, и, считая себя заново родившимся после побеге на Запад, он очень дорожил временем.

Он был удивительным, одаренным, многогранным, сложным и хорошим человеком, и я, готовя этот некролог-предисловие, не знаю, где и как остановиться. О нем, я надеюсь, еще будут писать. О нем можно говорить, писать и думать. И страдать от того, что этот талантливый писатель, этот человек, столь упоенно живший и столь иступленно любивший жизнь, так рано и нелепо ушел из нее.

С. Рубашова

Лондон, 20.11.79 г.

ЛЕДИ ГАМИЛЬТОН

В Москве уличными плешками на разговорном языке называются места, где можно купить женщину.

Постоянно уходя от облав милиции, плешки кочуют с площади Революции на проспект Карла Маркса, с проспекта Маркса на Комсомольскую площадь, и, чтобы их найти, нужно спросить у водителя такси: «Шеф, где сегодня плешка?»

Обычно он знает, тут же берется вас доставить, покажет товар и возьмет с тротуара то, на что вы укажете, за что ему следует неписаная, но точная такса — пять рублей.

В тот вечер главная плешка работала у Ленинградского вокзала. Мы с Андреем быстро нашли ее с помощью такси, но, пожалуй, приехали слишком поздно. Часы на вокзальной башне показывали половину второго. После часа ночи торги кончаются, можно рассчитывать лишь на случайную труженицу, вышедшую на последний заход, чтоб на том и пошабашить.

Мы вышли из машины и расплатились, увидев с досадой, что сегодня спрос намного превышает предложение. По тротуару вдоль фасада вокзала стояли и бродили десятки мужчин — и ни одной хотя бы мало-мальски приемлемой женщины.

Правда, под фонарным столбом стояли две: мать и дочь, судя по подобию. Матери было лет пятьдесят, толстая и глупая баба, лицо блином, по-деревенски обвязанная грязным платком; она крепко держала за руку дочь, такое же лицо блином, такой же платок, глупо улыбающееся молодое животное лет шестнадцати. К ним подходили мужчины, баба с ними жадно торговалась, спорила, доказывала, и они отворачивались. Подошли и мы.

— Сколько просишь за дочку? — спросил Андрей. — К нам на хату, до утра.

— В паре ходим, саму дочку не пущу, — визгливо, как на базаре, закричала баба.

— Да сама ты кому нужна? Давай нам девку, а ты иди себе спать на печь.

— Не нужна, так отваливай к рас… — баба заругалась длинно, цветисто; мы отвалили.

Тут подлетело такси, из которого вывалились пять или шесть пьяных негров, студентов Международного института имени Патриса Лумумбы. С тех пор, как этот замечательный институт образовался в Москве, они постоянно портят все дела на плешках. Окружив мать с дочерью, они рявкали, объяснялись на ломаном языке, через минуту потащили их в машину. Чтобы всем уехать, свистнули второе такси, и обе машины исчезли под мостом в направлении Садового кольца. Андрей хмуро усмехнулся.


С этой книгой читают
Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.


Безрогий носорог

В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.


Белый конь

В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.


Встреча

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Горбатые мили

Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.


Повелитель железа

Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.


Пламя давних пожаров
Жанр: История

Павел Шехтман «Пламя давних пожаров»Опубликовано в журнале «Pro Armenia» (Москва), 1992–1993 гг. В очерке приводятся фотографии армянских фидаинов из книги Эд. Оганесяна «Век борьбы» и энциклопедии «Армянский вопрос».


В манграх

Мангровые болота Кубы XIX века были полны не только кайманами, но и беглыми рабами и авантюристами… И если потеряешься в мангровом лесе, то можешь набрести на их убежище. Вот и молодому американцу, влюбленному в прекрасную креолку Энграсию Агуэро, пришлось столкнуться с этими жителями тропических болот…


В-17 Flying Fortress

Она называлась «модель 299». И все! Нет названия, нет официального обозначения. Фирма делала проект только на свои средства. Идея проекта заключалась в том, чтобы из пассажирского лайнера «Модель 247» создать дальний бомбардировщик. Реально, в натуре, никто этого не хотел. Зачем США дальний бомбардировщик? Два огромных океана отделяют Штаты от других серьезных мировых держав и оба океана полностью контролирует американский военный флот. Нет, ну не с Мексикой же бомбардировщиками воевать? Даже если какая враждебная Штатам держава закупит «модель 299» или создаст нечто подобное, то перед налетами на США экипажи самолетов все равно будут получать «билеты в один конец».


Германские субмарины Тип IXC

Работа над подводной лодкой IX серии началась в конце 1935 г. с докладной записки отдела А командования кригсмарине о политическом и стратегическом положении Германии и новых боевых задачах. В ней были выдвинуты повышенные требования к подлодке нового типа, способной блокировать морские коммуникации в Средиземном море.


Другие книги автора
Бабий Яр

Все в этой книге – правда.Когда я рассказывал эпизоды этой истории разным людям, все в один голос утверждали, что я должен написать книгу.Но я ее давно пишу. Первый вариант, можно сказать, написан, когда мне было 14 лет. В толстую самодельную тетрадь я, в те времена голодный, судорожный мальчишка, по горячим следам записал все, что видел, слышал и знал о Бабьем Яре. Понятия не имел, зачем это делаю, но мне казалось, что так нужно. Чтобы ничего не забыть.Тетрадь эта называлась «Бабий Яр», и я прятал ее от посторонних глаз.


У себя дома

Анатолий Кузнецов — автор широко известной читателю книги «Продолжение легенды».Его новая книга, «У себя дома», — это повесть о том, как мужает юность, отстаивая жизнь и счастье.Сюжет повести внешне несложен: молодая девушка возвращается к себе на родину, где мать ее была когда-то лучшей дояркой области. Дояркой в колхозе становится и Галя.Трудно складывается ее жизнь (автор далек от желания приукрашивать действительность), и не из-за того, что она молода, неопытна, а потому, что это цельный, искренний, бескомпромиссный человек.Ее требования к себе, к любимому, к жизни так высоки и в то же время так человечны, что незаметно для себя Галя покоряет и подруг и людей старше себя.


Артист миманса

«Артист миманса» — лучший рассказ Анатолия Кузнецова.


На «Свободе». Беседы у микрофона, 1972-1979

Анатолий Кузнецов родился и вырос в Киеве, где во время оккупации он стал свидетелем массовых расстрелов в Бабьем Яру. Этот опыт лег в основу его самого знаменитого произведения — «Бабий Яр». В августе 1969 года А. Кузнецов попросил политического убежища и остался в Великобритании. Его имя в СССР перестало упоминаться, книги были изъяты из магазинов и библиотек. В Лондоне А. Кузнецов работал на радио «Свобода» и вел еженедельную программу в рубрике «Писатель у микрофона» (всего в эфире прозвучало 233 беседы), создав ряд образцов так называемой «исповедальной публицистики» и оставаясь при этом в русле созданной им литературной традиции.