Яна Дубинянская
РАЛФ И РОЛЛЬ
На разных концах огромной планеты в один и тот же миг появились на свет два младенца. Их матери ничего не знали друг о друге. Одна дала сыну имя Ралф, другая - Ролль. На этом Тот, кто их послал, пока остановился.
Прошло около двадцати лет, и на узкой тропинке посреди окруженной холмами долины лицом к лицу встретились два молодых человека.
Один - высокий и широкий в плечах, с прямым взглядом светлых глаз, массой светло-русых вьющихся волос над высоким лбом и открытой, ослепительной улыбкой. Это был Ралф. Ралф - повелитель ветров.
Одного взгляда, одного движения большой мускулистой руки Ралфа было достаточно, чтобы прозрачный неподвижный воздух сорвался с места неистовым вихрем и закружился смерчем, сметая все на своем пути. На пути, указанном Ралфом, его повелителем. А потом, по желанию Ралфа, ветер послушно успокаивался, и воздух вновь становился чистым и прозрачным.
Другой был скорее ниже, нежели выше среднего роста. Тонкие правильные черты лица, тщательно уложенные темные волосы, аристократически-небрежная манера держаться. Таков Ролль. Ролль - повелитель деревьев.
Стоило ему лишь шевельнуть веками или же щелкнуть своими длинными тонкими пальцами, и на ровном месте начинали расти странные, фантастические деревья. С невиданной быстротой вырастали они от центра по спирали, а потом бесследно исчезали по мановению руки Ролля.
Они встретились, взглянули друг на друга - и разошлись. Они ещё не знали, что Тот, кто их послал, захотел также, чтобы они были непримиримыми врагами.
И вскоре Он дал им знать об этом. Ралф и Ролль не уловили того момента, когда осознали, какая дикая вражда будет отныне царить между ними. Осознали... Но как могли они это осознать?
Светлая, добрая, чудесная улыбка Ралфа никак не вязалась с представлениями о вражде и ненависти. Нависшие над темными глазами четкие сдвинутые брови Ролля вполне отвечали этим представлениям, но порой в его лице мелькало что-то столь непосредственное и беспомощное, что отметало в сторону мысли о том , что этот юноша может быть чьим-то смертельным врагом.
Ралф любил лошадей. Он не просто заботился о своих четырех конях, а именно любил их так, как немногие способны любить даже людей. А Ролль... Никто не знал, чем он занимается в уединенной комнатке под самой крышей, но выходил он оттуда счастливый, с чудесно просветлевшим лицом.
Но Тот, кто их послал, не обращал внимания на такие пустяки. И вот в окруженной холмами Гелхеймской долине разгорелась невиданная доселе битва, смертельная охватка двух могучих стихий.
Что из того, что в сердцах противников не было смертельной ненависти дуэлянтов? Ее заменил пьянящий азарт фехтовальщиков-спортсменов. И засверкали лихорадочным блеском светлые глаза Ралфа, и сосредоточенно-собранным стало тонкое нервное лицо Ролля.
Трещали и ломались от ветра деревья, смерч со свистом закручивал их и запутывался в густых диковинных кронах. Казалось, гигантский зеленый водоворот утихомирил ветер, загнал его в темницу, накручивая все новые спиральные витки, но вот ураган снова на свободе, и снова смерч вырывает могучие деревья с корнем и швыряет их вниз с огромной высоты.
Стихии то расходились, то сходились вновь, а на холмах гордо и неподвижно стояли их всесильные повелители. Это был их поединок не на жизнь, а насмерть. Вот-вот ветер изничтожит в щепки деревья, а потом подхватит Ролля, их повелителя, и победно низвергнет в долину. Или же деревья сплошной стеной закроет дорогу ослабевшему вихрю и беспощадно наступят на повелителя ветров Ралфа, затрут его меж могучими стволами, а когда расступятся, от человека уже ничего не останется. Для кого же этот поединок будет последним - для Ралфа или для Ролля?
Много дней и ночей продолжалось буйство стихий, наводившее ужас на жителей холмов - и вдруг прекратилось. Оборвалось в самом разгаре. Исчезли фантастические деревья, а ветер лег у ног повелителя послушной собакой. Почему же?
Смело и спокойно прошла по краю бешеной Гелхеймской долины стройная черноволосая девушка. Она не заметила ни Ралфа, ни Ролля. Но её, блистательную красавицу Мирабель, невозможно было не заметить.
Она жила на самом высоком из всех холмов, окружающих долину. И теперь туда, почти к самым облакам, по пологому, поросшему выжженой травой склону каждое утро резвым аллюром поднимался светло-палевый конь. И застенчиво улыбался красавице высокий светловолосый всадник, и не смел поднять на неё восхищенных глаз.
Как-то раз и Мирабель спускалась вниз, к дому этого юноши, и он показал ей четырех красивых стройных лошадей: вороную, белую, гнедую в белых чулочках и светло-палевую.
Когда солнце вставало в зените, он садился в седло и уезжал. И она его не удерживала.
А вечерами на холм прекрасной Мирабель в черном автомобиле взъезжал другой молодой человек. Он беседовал с нею о науках и искусстве, блистал хорошими манерами, а однажды, скрывая смущение за некоторой развязностью, пригласил Мирабель войти в ту самую таинственную, недоступную для всех комнату.
Безрассудно-смелый Ралф в присутствии красавицы с холмов терялся и робел, и удивительно свободно держался с нею немногословный и сдержанный Ролль.
