Радуга
1
- Мам, я хочу кушать!
Сергей сломал последнюю спичку и выплюнул окурок вместе с коротким ругательством.
- Не матерись при детях! – немедленно отозвалась жена. – Леночка, Максим, папа обещал нам, что все будет хорошо, надо только подождать. Он вообще много чего обещал. А когда, дети, папа много обещает, то и ждать нужно много-премного, долго-предолго. Как в сказке.
Сергей вздохнул с полустоном и покачал головой:
- Олененок… Оля… Не начинай, а?.. Мы же вместе это видели. И слышали.
- Ага! Мы вместе видели твой сон!
- Ну, почему – мой? Оля, милая, и мне и тебе снилось одно и то же. Мы же говорили с тобой.
- Я не знаю. Я уже ничего не знаю и не понимаю. Может, ты просто убедил меня, что так и было. Ты был очень убедителен. Ты вообще всю нашу жизнь был очень убедителен!
Сергей привычно проигнорировал стервозные интонации и промолчал.
От близкой речушки потянуло вечерней свежестью. С загородней маршрутки они сошли на трассе еще в полдень, а потом долго шли вдоль лесополосы по летнему зною. Где-то впереди сбегало в низину Богом забытое село. То самое, что приснилось им обоим во сне. С маленькой радугой на околице.
…Там был такой же июльский день. Сергей спускался по извилистой и пылящей сельской улочке в долину мимо некогда беленьких и голубеньких хаток и плакал от давно забытого медового покоя на душе. В селе этом он никогда не был, однако знал, просто знал, что возвращается домой. Потому что там, на выгоне у речки его ждет маленькая радуга. Он так и проснулся среди ночи – в слезах и с ощущением тихого и теплого счастья, которое унес с собою из этого сна. И увидел такое же счастливое и заплаканное лицо своей жены. А потом они, перебивая друг друга, рассказывали про липы, роняющие сладкие капли в пыль петляющей улочки, маленькую речку с крутыми бережками и радугу на лугу. Они подбегали к ней все ближе и ближе - каждый в своем сне, - а радуга эта оставалась на месте, потому что всегда ждала именно их. А из глубины сердец кто-то говорил им, что это дверь того самого дома, который мы начинаем искать, как только кончится детство. И повторял без голоса:
- Идите… идите… идите…
И они пошли. Потому что просто знали, что на это раз их не обманут. И все у них отныне будет хорошо.
А теперь они сидели и ждали. Ночной холод потихоньку проникал в их души, принося тоскливое и стыдное осознание невыразимой наивности и глупости. Ничего такого с ними не случится. Никогда. Ничего…
Леночка тихонько заплакала, а Максим тут же заревел в полный голос.
- Мам, я хочу кушать! Мне холодно!
- Мама, я хочу домо-о-ой!..
Оля обняла детей и, раскачиваясь из стороны в сторону, вдруг тоненько и незнакомо завыла. Сергей вскочил на ноги. Наливаясь черной ненавистью, он медленно вскинул кулаки в звездное небо:
- Хвати-и-и-и-и-и-и-и-и-ит!!!
И полыхнуло.
Радуга, маленькая радуга. Семицветное световое лезвие поднималось между ними и рекой из росистой травы, изгибалось полукружьем и опять уходило в землю метрах в двадцати. А под дугою, как в зеркале, отражалось село на склоне черной горы.
Сергей машинально обернулся. Нет, не отражалось – в мертвом селе не горело ни одного огонька, а там ему почудился деловитый собачий лай и голоса людей за желтыми приветливыми окошками.
Сергей откашлялся, но это не помогло:
- Олененок… дети… - сказал он изменившимся голосом, - пошли!
По ту сторону была такая же ночь, только наполненная теплом, запахами и звуками близкого села. Сергей опять оглянулся, почему-то уверенный, что радужный портал исчез. Однако он по-прежнему стоял за спиной – странная картина черного силуэта горы в радужной раме посреди луга.
- Мам, пап, а мы где, - спросила Леночка шепотом, - на том свете?
- Не говори глупостей, - ответила сердитым шепотом Оля, - мы все живы-здоровы, вы вот есть хотите и спать вам давно пора, а это… ну…
- Сказка?
- Это параллельный мир! – авторитетно заявил молчавший доселе Максим. И почему-то тоже шепотом. – Наверное, это страна добрых и мудрых эльфов и вонючих орков.
- Сам ты – вонючий орк!
- Дети!
- А чего это вы все - шепотом? – удивился Сергей.
Дорога подошла к селу и стала взбираться на гору, петляя между низенькими заборами из дикого камня. В ближайшей хатке, которая выглядела игрушечной под огромной липой, распахнулась дверь. Хозяин, пожилой мужик в джинсах и футболке, встал в прямоугольнике света и стал вглядываться в ночь. Потом приветливо замахал рукой и, повернувшись в дом, закричал:
- Идуть, идуть! Галя, подавай вечерять!.. А вы заходьте, заходьте!
Прихрамывая, он пересек дворик, и отворил калитку. Сергей переглянулся с Олей и переспросил на всякий случай:
- Это вы нам, простите?
- Та ж вам, вам… Андрий Петрович! – сказал он с полупоклоном и протянул Сергею руку.
- Сергей…
- Ольга…
- До хаты, до хаты заходьте!
Обычная электрическая лампочка под потолком освещала большой стол, покрытый полотняной скатертью. Немудрящий сельский ужин обещал быть более чем основательным: вареная картошечка со шкварками, обильно посыпанная укропом, домашняя сметана в миске, огромные свежие помидоры, свои, с грядки, обширные ломти домашнего хлеба, непременное украинское сало. И еще нечто, сердито ворчащее под крышкой котелка, который внесла хозяйка:
