— Ну ладно, — сказал Аббас, — хватит. Давай сказку рассказывай.
— Какую?
— Учебную. Ты же духовный человек? Значит, должен знать.
— А про что? — спросил Саша…
— Про что хочешь. Главное, чтоб мудрость была.
В. Пелевин «Принц госплана»
Да, о лампах.
Лампы, уважаемые мои, давно уже не те. Нынешние осветительные приборы не вызывают желания прикасаться к ним и нежно поглаживать, восхищаясь работой мастера. Быстренько прикрутить к потолку, задвинуть в дальний угол комнаты, оставить пылиться на столе среди кучи полузабытой ветоши — вот и всё почтение. Творения же древних мастеров хранятся в музеях под табличками — «экспонат руками не трогать».
Эх, тяжела судьба!
Последний раз я видел родные пенаты несколько лет назад. Конечно, срок для меня мизерный, но события, произошедшие за это время, показали, что я и не жил вовсе, а так — прозябал.
Но обо всём по порядку.
Один мой прежний хозяин относился к вещам с пренебрежительной неряшливостью. Он считал — раз у него много денег, то не стоит и беспокоиться о каких-то там мелочах. Лампу он потёр нечаянно — находился в сильном волнении, вот и схватил первый попавшийся предмет на своём столе. Руки у хозяина были полные и потные. А когда он увидел меня во всём великолепии, то вспотел ещё больше — лампа выпала из его влажных ладоней и разбилась.
Закричали мы оба. Хозяин от страха, я от обиды за потерянный дом.
Черепки, как кусочки чужой мозаики, лежали на полу. Доли секунды я с унынием смотрел на них, а потом опомнился и рухнул на колени.
— Что прикажете, о повелитель?!
Человек, сообразив, что я не пытаюсь его сожрать или утащить в ад, наконец перестал орать и палить в меня из своего смешного оружия, и заговорил.
Чтобы не осквернять уши досточтимых слушателей, я опущу половину его речи, хоть, к сожалению, она и станет менее колоритной.
— Ты… кто такой? — спросил человек, усевшись прямо на останки моего дома.
— Я — раб лампы, о повелитель, всемогущий джинн Юсуф ибн Дауд (или Дауд ибн Юсуф? — я уж позабыл за давностью лет) к твои услугам!
— Ибен? Террорист, что ль? — сжался от ужаса хозяин.
— Могу и террористом, — недовольно ответил я. — Только прикажите.
— Не, не, — затряс головой человек, — откуда ты взялся?
— Из лампы.
— Какой?
— Вы на ней сидите сейчас, о повелитель.
Он вскочил, будто ему кипятка на одно место налили.
— Ёпт! И правда — лампа… Была… — Хозяин наградил меня подозрительным взглядом.
Тут в двери стал вбегать народ мужского пола. Все молодцы как на подбор — здоровые, плечистые, с честно вытаращенными глазами и оружием в крепких руках. Они стали галдеть наперебой и проявлять рвение по отношению к своему господину, я предпочел сделаться невидимым. Несколько минут они разбирались, потом охрана удалилась. Мне было приятно созерцать их глупые морды побитых щенков.
— Слышь, Ибен… кароче, Хоттабыч… ты где? — заозирался хозяин.
— Я здесь, мой повелитель.
Он принялся меня рассматривать.
— Дыкть, не сказка?
— Нет, мой повелитель.
— Тээк-с…
Хозяин заложил руки за спину.
— И что мне теперь с тобой делать?
— Приказывайте, мой повелитель.
— Буравчика можешь завалить?
— Без проблем, мой повелитель!
— Заваливай.
— Слушаю и повинуюсь!
Мне хватило ровно пяти секунд. Клиент даже не почувствовал боли. Уверяю вас, уважаемые, у меня не такой скверный характер, как может показаться. Я снова появился перед очами своего господина.
— Так быстро? — удивился он.
— Время — деньги, о повелитель!
— Мы с тобой поладим… Ибен, — ухмыльнулся хозяин. — Главное, что Буравчик теперь не будет устанавливать мне свои правила.
Разместившись по-восточному, на полу, мы с моим господином пили великолепное вино с труднопроизносимым названием. Хозяин уже порядочно захмелел, мне же, к сожалению, не дано такого счастья.
— Я тебе, Хоттабыч… тьфу, блин… Даудыч… я для тебя, братан… вот поверишь, нет?.. — разглагольствовал человек, ударяя себя кулаком в грудь. Вино выплескивалось через тонкий край бокала на роскошный персидский ковёр.
— Повелитель, мне бы жильё… — смиренно сказал я.
— Всё, братан!.. Замётано! Будет тебе хата! — Хозяин покровительственно хлопнул меня по плечу.
— Нет, повелитель, вы не поняли. Мне не нужна человеческая квартира…
— А что эта… нужно? Говори, Даудыч, всё сделаю!
— Лампа. Или любой другой предмет.
Хозяин покрутил головой на толстой шее. Мне показалось, что шея сейчас заскрипит от натуги.
— Э… Лампа… А вот, — ткнул он на зелёный абажур на ножке. — Лампочка Ильича, гы-гы… Антиквариат…
Я посмотрел на этот шедевр человеческой мысли и он мне не понравился.
— Ну не в люстру же тебя, а? Хоть и хрусталь… Как мы с тобой тереть будем? Я ж, ёпт, не напрыгаюсь каждый раз-то! — Тут его взгляд на чём-то остановился, хозяин даже с места приподнялся. — Слышь, Даудыч… Ты как к прогрессу относишься?
— Ветер дует, караван идёт, и только джинны остаются вне движения, — смиренно ответил я.
— Эээ… Ты меня не грузи! Я те хату подсмотрел, во, — и его перст указал на белоснежный ящик с тёмно-матовым стеклом. — Я тебя, Даудыч, в компьютер посажу!
