Глава первая
Связка ярких воздушных шаров, гонимая легким порывом ветра, зацепилась за полукруг вывески «Парк Сокольники». Маленькая девочка захлебнулась в рыданиях, горюя о потере. На танцплощадке по соседству с входом кружились две пары – строго по количеству кавалеров. Одинокие дамы элегантного возраста печально ностальгировали в сторонке. Неподалеку от танцевального круга кипела торговля, звучал детский крик и восторженный смех взрослых, штурмующих карусели.
В глубине парка вокруг одного из выставочных павильонов толпилась броско одетая публика, играл известный столичный оркестр, звучала оживленная речь. Политическая элита и артистический бомонд вальяжно расположились поодаль, поглощая кулинарные изыски. Официанты галантно лавировали между притаившимися под тентами столами, наперебой предлагая дорогущее спиртное. Шапочное знакомство позволяло завсегдатаям светских тусовок, картинно улыбаясь, нарочито громко приветствовать друг друга, отпуская за глаза колкие шпильки комментариев. Шел обычный день работы специализированной выставки, закрытой пока для глаз широкой общественности.
В разношерстной толпе многочисленных представителей всевозможных СМИ ярким пятном выделялся костюм эффектной блондинки. Цвет морской волны выгодно оттенял голубизну ее широко распахнутых глаз. На вид журналистке было чуть больше тридцати. Она что-то эмоционально объясняла стоящему рядом оператору и мило щурилась, терпеливо поправляя непокорные локоны. Противоположный павильон украшала броская вывеска: «Международная конференция. Высокие технологии». Всмотревшись в группу беседующих у входа гостей, блондинка попросила напарника снять одну из пар крупным планом.
– Бизнес-элита, – понимающе кивнул тот, корректируя резкость, и иронично прокомментировал: – Новые российские буржуа транжирят нажитое непосильным трудом бабло. Там один компьютер стоит трех наших камер, – печально вздохнул он. – Маня, к ним подрулила еще одна парочка. Чувствуется, тоже не бедные. На всякий случай снимаю.
Мужчины обменялись рукопожатиями и поцеловали дамам руки. Те, нарочито обнимаясь, придирчиво оценивали чужие наряды.
– Укрупни по максимуму, – шепнула Маша.
– На кой? Это ж мимо темы.
– Снимай! Лично для меня.
– Собираешь компромат? – навострил уши приятель. – Знакомое по инвестиционному форуму лицо.
– Матвеев, – подтвердила напарница.
– Как насчет интервью? Или не прокатит? Куда нам грешным в их калашный ряд! Наверняка папик твоего приятеля преподнес ему свое дело на блюдечке с голубой каемочкой, – Никита выключил камеру и, прочитав во взгляде коллеги упрек, запротестовал: – Не испепеляй меня своим бездонным взглядом, Маня. Можно подумать, я не прав!
– Представь себе. Матвеев поднялся сам, без именитого папаши от бизнеса или власти.
– Скажи еще, он сирота и воспитывался в одном детском доме с чукотским губернатором, – иронично уколол оператор. – Или, нет: этот крутой парень – приятель таежной отшельницы Агафьи Лыковой.
– Так и есть, из тайги. Космодромовский, вчерашний офицер.
Никита недоверчиво оглянулся и всмотрелся пристальнее:
– Неслабый карьерный рост у служивого. И держится подстать заправскому лорду. Стало быть, имеет постоянную прописку в Лондоне или виллу где-нибудь на Лазурном берегу. А в некогда родное отечество наезжает, чтобы опустошить счета.
– Мимо цели! И живет в России, и бизнес здесь ведет.
– Какой, если не секрет?
Маша наклонилась и перешла на шепот.
– Зашибись! – уважительно цокнул товарищ. – А дочки на выданье у него случаем нет?
– Есть, но не про твою душу, – щелкнула его по носу собеседница. – Угомонись! Все знают, что у твоей Катерины нюх на…
– Маня, это не по кайфу, – жестом остановил ее Никита, пристально изучая бизнесмена. – Сразу к своему Матвееву примкнешь или как?
– Повременю, – женщина проверила микрофон. – Загляну после съемок, если останется минутка-другая.
– Отпустить тебя одну к акулам бизнеса не имею права, поскольку отвечаю за твою безопасность! – моментом сориентировался хохмач.
– Нюхал? – Маша в шутку приставила к его носу кулак.
Приятель смиренно изобразил горечь разочарования и подытожил: «То непруха, то облом». Продолжить пикировку не позволила всколыхнувшая толпу волна оживления. Маша спешно обернулась. От безмятежности оператора не осталось и следа. Никита мгновенно сосредоточился и включил камеру: «А вот и герой нашего репортажа. Поехали».
У входа в павильон бесшумно притормозила иномарка. К ней торопливо подбежал услужливый молодой человек и распахнул дверь перед седовласым красавцем в костюме от кутюр. «Генерал-полковник Петров. Первый командующий Военно-космическими силами», – уважительно прокомментировал кто-то сзади. Стройная фигура гостя и внешность интеллектуала все еще вызывали живой интерес у женщин. Представители сильного пола ревностно сканировали его пышную шевелюру, по-прежнему с трудом подчинявшуюся укладке. О возрасте свидетельствовала лишь мелкая сетка морщин вокруг умных глаз, придававшая выражению лица особый шарм.
«Владимир Николаевич», – оживились репортеры и защелкали объективами кино– и фотокамер, едва тот направился к входу в павильон. «Господин Петрофф, позвольте поинтересоваться…» – уважительно окликнул гостя кто-то из иностранцев. Петров окинул толпу журналистов скользящим взглядом и бросил дежурное: «Все комментарии на пресс-конференции». К нему попыталась протолкнуться невысокая брюнетка с диктофоном в руке и следами былой роскоши на утратившем свежесть лице. «Рада видеть вас, мой генерал», – фамильярно произнесла она, бесцеремонно расталкивая коллег. Дама была безобразно худа и одета в безвкусное коротенькое платье цвета перезревшего инжира с тоненькими лямками на костлявых плечах. Многоярусная паутинка на шее предательски выдавала ее годы. «Сундукова, «Маяк», – прокомментировал кто-то сзади. Прядь волос Марьяны неряшливо выбилась из подобия прически. Было видно, что она подшофе.
