Вместо предисловия. Бжезинский на нас обижен
Фигура Дмитрия Саймса интересна не только как олицетворение неординарного эмигранта из Советского Союза, который практически молниеносно совершил головокружительную, по масштабам США, карьеру, став советником по внешней политике президента Никсона. Ему удалось сохранить удивительно добрые отношения с политической элитой на своей прежней родине и при этом рьяно отстаивать интересы родины, вновь обретенной. Этим видимым парадоксом, вероятно, можно объяснить исключительную влиятельность Дмитрия Саймса как в Москве, так и в Вашингтоне.
— Господин Саймс, какова история создания вашего центра? Как вы понимаете его миссию?
— Наш центр был создан 20 января 1994 года Ричардом Никсоном, через 25 лет после его президентской инаугурации. В это время в Вашингтоне было много разных мозговых трестов — либеральных, консервативных, неоконсервативных. Но такого места, где внешнеполитические реалисты ощущали бы себя как дома, не было. И Никсон решил его создать. К сожалению, он умер вскоре после того, как было объявлено о создании центра. Мы же, что называется, руководствовались никсоновскими заветами, хотя и шли по своему пути.
Центр Никсона — организация непартийная, или двухпартийная. Конечно, у нас есть свое политическое лицо. То, что я бы назвал «правоцентристская организация», умеренная по своей политической ориентации, но весьма склонная к тому, чтобы занимать необычные позиции и поднимать те вопросы, которые могут показаться кое-кому весьма неприятными.
Когда мы говорили с Никсоном о создании центра, он все время повторял: «Вы должны продемонстрировать мне две вещи. Первое, вы должны мне показать, где конкретная ниша для этого центра. А второе, вы должны мне доказать, почему другие не могут делать то же самое, так же хорошо или еще лучше». Поэтому мы не боимся быть провокаторами. Провокаторами не в отрицательном смысле, кого-то на что-то провоцируя, но занимающими такие позиции, которые могут показаться кому-то неожиданными, идущими слишком далеко.
Нам казалось, что в Вашингтоне слишком много людей, которые идут в мозговые тресты не потому, что хотят производить серьезные и новые идеи, а потому, что либо их присутствие в администрации закончилось, либо потому, что они надеются оказаться в следующей администрации. Такие люди, мягко говоря, бывают слегка ангажированы. Их позицию почти по каждому вопросу можно предсказать еще до того, как они стали изучать какой-то вопрос. Они просто смотрят, где находится основополагающее направление мысли в их партии или в их течении, что и становится их отправной точкой.
Мы отличаемся от других неправительственных организаций в Америке, поскольку сознательно решили, что не будем заниматься внутриполитической ситуацией в других странах. Мы хотим вести внешнеполитический диалог, например с истеблишментом России — с таким, какой он есть, а не таким, каким его хотелось бы видеть. Наши дискуссии с российскими коллегами неофициальны и неформальны. Мы не хотим подменять министерства иностранных дел наших стран. В то же время мы хотим, чтобы те люди, с которыми мы общаемся, имели бы выход к соответствующим фигурам в правительстве.
У нас есть небольшой, но очень авторитетный штат ведущих специалистов, которые возглавляют наши программы. Но мы не были бы столь эффективны, если бы у нас не было наших «старших товарищей». Под «старшими товарищами» я имею в виду тех людей, которые не работают в центре, но очень активно с нами сотрудничают, возглавляют наш совет директоров и консультативный совет. Нам было бы трудно вести эффективный диалог с Россией, если бы мы примерно раз в год, а иногда и чаще не организовывали бы ланчи между президентом Путиным и почетным председателем нашего центра Генри Киссинджером. Нам было бы труднее работать с конгрессом, если бы в наш совет директоров и исполнительный комитет центра не входил бы сенатор Пэт Робертс, председатель сенатского комитета по разведке. Таких людей у нас в совете директоров и исполнительном совете достаточно много. Они являются, если хотите, приводными ремнями между нами и органами высшей власти.
— С кем именно вы общаетесь в Москве?
— Когда российская делегация недавно приезжала сюда, в Вашингтон, она встречалась с помощником секретаря по национальной безопасности Стивом Хедли, с первым заместителем министра обороны по международным делам, со многими ответственными представителями Госдепа и Белого дома. Мы же, когда приезжаем в Москву, традиционно встречаемся с министром иностранных дел, с секретарем Совета безопасности, с Шуваловым, с Дмитрием Медведевым, до него — с Волошиным… С людьми на этом уровне. Двое моих коллег были осенью в Москве и в составе группы встречались с президентом Путиным.
Когда мы работаем с российскими коллегами, у нас нет какого-то одного стратегического партнера. По каждому вопросу мы находим организацию, которая целесообразна для нас как партнер. Координатором нашей последней поездки в Москву являлся Фонд эффективной политики, возглавляемый Глебом Павловским. Но у нас в России есть другие партнеры, как и у Глеба Павловского в США.
