Путевые впечатления. В Швейцарии. (Часть первая)

Путевые впечатления. В Швейцарии. (Часть первая)

Авторы:

Жанр: Классическая проза

Цикл: Дюма, Александр. Собрание сочинений в 87 томах №71

Формат: Полный

Всего в книге 215 страниц. Год издания книги - 2009.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Путевые впечатления. В Швейцарии. (Часть первая)




ПРЕДИСЛОВИЕ

Нет на свете путешественника, который не счел бы своим долгом объяснить читателям, что именно заставило его отправиться в путь. Я испытываю слишком глубокое уважение к моим прославленным предшественникам — начиная с г-на де Бугенвиля, совершившего путешествие вокруг света, и заканчивая г-ном де Местром, обошедшим кругом свою комнату, — чтобы не последовать их примеру.

Впрочем, читатель сможет найти в этом предисловии, каким бы кратким оно ни было, две важнейшие новости, которые он напрасно пытался бы отыскать где-либо еще: первая касается средства от холеры, а вторая заключает в себе свидетельство непогрешимости наших газет.

15 апреля 1832 года, проводив до лестницы Листа и Буланже, моих добрых и прославленных друзей, которые вместе со мной весь вечер пили черный чай, чтобы уберечься от царившей повсеместно страшной болезни, и вернувшись к себе, я вдруг ощутил, что ноги меня больше не держат; в то же мгновение в глазах у меня потемнело, я почувствовал сильнейший озноб и ухватился за стол, чтобы не упасть: это начался приступ холеры.

Я не имею ни малейшего представления о том, была ли она азиатской или европейской, эпидемической или инфекционной, но прекрасно помню, что спустя несколько минут, чувствуя, как язык отказывается мне повиноваться, я не мешкая попросил подать мне сахару и эфиру.

Моя служанка, особа весьма сообразительная и к тому же не раз видевшая, как я после ужина обмакиваю кусочек сахара в ром, предположила, что я и на этот раз прошу о чем-то подобном. Она наполнила ликерную рюмку чистым эфиром, положила на нее самый большой кусок сахара, какой ей удалось найти, и принесла мне все это как раз в ту минуту, когда я уже собирался ложиться, испытывая дрожь во всем теле.

Поскольку сознание уже начало оставлять меня, я машинально протянул руку и почувствовал, как мне в нее что-то вложили; одновременно я услышал, как мне говорят:

— Выпейте, сударь, от этого вам станет легче.

Я поднес рюмку ко рту и проглотил все ее содержимое, то есть полфлакона эфира.

Не берусь описывать, какую бурю произвела во мне эта дьявольская жидкость, когда она прошла сквозь меня, ибо почти в то же мгновение я потерял сознание. Час спустя я пришел в себя: я лежал, завернутый в большое меховое покрывало, в ногах у меня был круглый сосуд с кипятком, а два человека, держа в руках грелки, наполненные горячими углями, старательно растирали мне все тело. На какое-то мгновение мне почудилось, что я умер и нахожусь в аду: эфир сжигал мои внутренности, а кожа пылала от растираний; наконец, через четверть часа холод признал свое поражение и отступил; я обливался потом, обращаясь в воду, как Библида г-на Дюпати, и врач объявил, что я спасен. Это произошло вовремя: еще два поворота вертела, и я зажарился бы окончательно.

Четыре дня спустя меня навестил директор театра Порт-Сен-Мартен; положение его театра было гораздо хуже моего, и умирающий, сидя в изножье моей постели, просил выздоравливающего о помощи. Господин Арель заявил мне, что не позднее чем через две недели, и это крайний срок, ему нужна пьеса, способная принести театру по меньшей мере пятьдесят тысяч экю дохода; желая склонить меня к согласию, он прибавил, что то лихорадочное состояние, в каком я пребывал, необычайно способствует игре воображения, ибо следствием его является умственное возбуждение.

Этот довод показался мне настолько убедительным, что я немедля сел за работу, и спустя неделю, вместо отпущенных мне двух, пьеса была готова; сборы театра составили сто тысяч экю вместо желанных пятидесяти; правда, я чуть было не лишился рассудка.

Этот каторжный труд мало способствовал моему выздоровлению, и, когда стало известно о смерти генерала Ламарка, я еще был так слаб, что с трудом мог держаться на ногах. На следующий день по просьбе семьи покойного я был назначен одним из распорядителей погребальной процессии. Мне было поручено проследить, чтобы артиллерия национальной гвардии, в которой я состоял, заняла в кортеже то место, какое ей полагается в соответствии с требованиями воинской иерархии.

Весь Париж видел, как двигалась эта величественная процессия, отличавшаяся строгостью, благоговейной отрешенностью и духом патриотизма. Кто превратил этот строгий порядок в беспорядок, эту благоговейную отрешенность в ярость, а дух патриотизма в дух мятежа? Я этого не знаю, да и не желаю этого знать вплоть до того дня, когда Июльская монархия даст свой отчет Богу, как Карл IX, или народу, как Людовик XVI.

Девятого июня я прочитал в одной легитимистской газете, что меня схватили с оружием в руках в бою на улице Клуатр-Сен-Мерри, ночью я предстал перед военным судом и был расстрелян в три часа утра.

Это известие носило вполне официальный характер, а поскольку рассказ о моей казни (впрочем, было отмечено, что я держался с редкостным мужеством) изобиловал таким множеством подробностей и сведения исходили от такого надежного источника, что на мгновение меня самого охватили сомнения; к тому же чувствовалось, что редактор совершенно убежден в достоверности этой новости — впервые он одобрительно отозвался обо мне в своем издании: было очевидно, что он считает меня умершим.


С этой книгой читают
Путевые впечатления. Год во Флоренции

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.



Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Стремнина Эльба
Автор: Глен Кук
Жанр: Фэнтези

Повесть из цикла "Хроники Черного отряда". Действие происходит между первым и вторым романом цикла. Госпоже нужен капитан повстанцев Стремнина Эльба до того, как превратится в Белую Розу.


Очередное задание

Постиндустриальное общество против цивилизации майя. Кто одержит верх?


В деле только девушки

Ничто не предвещало, что модный автор детективных романов Ирина Снегирева оставит очередной шедевр недописанным и бросится спасать свою непутевую подругу Катьку. Увы, все случилось именно так. Но кто же мог подумать, что самые безумные фантазии писательницы оживают с такой легкостью? Теперь по Петербургу носятся стаи диких обезьян, магические камни африканских племен парализуют бандитов, а Пиковая дама, переодевшись в капитана Матросову, бросается грудью на амбразуру, чтобы спасти честь родной полиции…


Обвиняется маленькое черное платье

Услуги частного детектива Татьяны Ивановой стоят недешево, но у правды нет цены, особенно если в новом деле полиция снова бессильна. Да, Таня красавица и модница, любительница парижских бутиков и миланских дефиле, но ради торжества справедливости в родном российском городе Таня и на обычную фабрику пойдет работать, и с официантами в простом кафе будет знаться. Тем более что ей, красавице в маленьком черном платье, все примечающие официанты расскажут такое, в чем никогда не признались бы человеку в форме…


Другие книги автора
Королева Марго

Роман французского классика Александра Дюма-отца «Королева Марго» открывает знаменитую трилогию об эпохе Генриха III и Генриха IV Наваррского, которую продолжают «Графиня де Монсоро» и «Сорок пять». События романа приходятся на период религиозных войн между католиками и гугенотами. Первые шаги к трону молодого принца Генриха Наваррского, противостояние его юной супруги Марго, женщины со своеобразным характером и удивительной судьбой, и коварной интриганки – французской королевы Екатерины Медичи, придворная жизнь с ее заговорами и тайнами, кровавые события Варфоломеевской ночи – вот что составляет канву этой увлекательной книги.


Две Дианы

В романе знаменитого французского писателя Александра Дюма «Две Дианы» присутствуют все компоненты, способные привлечь к нему внимание читателя. Здесь есть зловещие тайны и невинная героиня – жертва коварных интриг, есть дуэт злодеев – Диана де Пуатье и коннетабль Монморанси, есть, наконец, благородный герцог де Гиз. А красочно воссозданная историческая канва, на фоне которой происходит действие романа, добавляет к его достоинствам новые грани.


Робин Гуд

Роман Дюма «Робин Гуд» — это детище его фантазии, порожденное английскими народными балладами, а не историческими сочинениями. Робин Гуд — персонаж легенды, а не истории.


Граф Монте-Кристо

Сюжет «Графа Монте-Кристо» был почерпнут Александром Дюма из архивов парижской полиции. Подлинная жизнь Франсуа Пико под пером блестящего мастера историко-приключенческого жанра превратилась в захватывающую историю об Эдмоне Дантесе, узнике замка Иф. Совершив дерзкий побег, он возвращается в родной город, чтобы свершить правосудие – отомстить тем, кто разрушил его жизнь.Толстый роман, не отпускающий до последней страницы, «Граф Монте-Кристо» – классика, которую действительно перечитывают.