Алексей Славич
Путь истинно мудрого
Делать лишь то, чего нельзя не делать, — Путь истинно мудрого.
Чжуан Цзы
Что стряслось с Вариной старенькой «тойотой», было непонятно — хорошо, хоть удалось более–менее нормально припарковаться. Выскочив из машины, Варя устремилась было ловить тачку — и вдруг взгляд ее зацепился за мужичка потрепанного рабочего вида и предпенсионного возраста, покупавшего что–то с овощного лотка.
Неужели дядя Коля, подумала Варя, подходя поближе. Совсем другой ведь был.
Что–то почувствовав, мужчина повернулся к ней:
— Вам чего, девушка?
Всмотрелся и спросил, неуверенно улыбаясь:
— Варя?
*****
Чего Варя так ему обрадовалась — было как бы не очень понятно. Ну, ходил он к ним с мамой Катей в гости, когда Варе было лет восемь, ну, игрался с ней. Ведь двенадцать лет прошло. А, оказывается, помнилось.
— Ты как, учишься? — спросил дядя Коля.
— Более–менее, — сморщила нос Варя.
— Похоже, — ухмыльнулся дядя Коля, — скорее менее, чем более?
— Ага, — рассмеявшись, призналась Варя. — В лом мне эта учеба.
Дядя Коля покрутил головой и спросил:
— Как мама Катя?
— Процветает. Клиентов — море!
— Очень рад, что все у вас хорошо. Ты красивая такая выросла.
Пора было прощаться. Варя замялась, слегка покраснела, зачем–то оглянулась.
— Вы… это… извините, дядя Коля, вам… ну … типа, денег не нужно?
Дядя Коля изумленно вскинул брови и рассмеялся.
— Дожил! М-да… Слушай, богатенький Буратино, ты спешишь?
— Да нет, уже все равно опоздала.
— Ну, пошли, зайдем ко мне, тут два шага. А то там зверь некормленный томится.
*****
Квартира у дяди Коли оказалась странная — двухслойная. Вначале зашли в обычную однушку, бедноватую, совковую. Но в уголке за шкафом оказалась неприметная дверь в соседнюю двухкомнатную квартиру, которая с бедненьким прикидом дяди Коли сочеталась плохо.
Собственно, ничего супер там тоже не было: обычный, даже скромный евроремонт, неброская мебель типа икеевской. Но некоторые вещи были явно из совсем другого обихода — например, специальный полупрозрачный холодильник для вина. Варя недавно случайно узнала, что такая штука называется «винный шкаф».
Впрочем, и сам дядя Коля, перешагнув порог, странным образом изменился, даже как бы помолодел и почти совпал с тем образом, который теплился у Вари в памяти.
— Раз уж ты теперь такой взрослый, Буратино, выпьешь чего–нибудь? — предложил он.
— Можно, спасибо.
— Давай–ка я тебе одну забавную штуку смешаю.
«Забавная штука» на вид была похожа на колу, но вкус имела совсем другой, вроде бы знакомый, но все–таки непонятный.
— Вкусно. А че это?
— Что, никаких гипотез?
— Не-а.
— Квас на треть с порто.
— Квас? Ни фига себе… А с чем–чем на треть?
— С португальским портвейном. Посиди минутку, я зверю поесть дам.
— А можно, я с вами?
— Конечно.
Зверь оказался черепашкой. На кучку зелени она надвинулась с грацией шагающего экскаватора и ухватила лист неожиданно быстрым, змеиным движением.
— А почему вы черепаху завели? — спросила Варя.
— Случайно. Как–то выхожу, смотрю — ползает под почтовыми ящиками.
— Отдали бы мелким, в детский садик какой–нибудь.
— Неизвестно кому отдавать не хочу, дети часто бывают жестоки. Пусть пока живет у меня. А в хорошие руки отдам, конечно.
Вернулись в комнату.
— Ну, как видишь, я особо не бедствую. Спасибо тебе, конечно, за предложение помощи.
— А кем вы работаете?
— Посудомойки, стиралки устанавливаю, сантехнику.
Варя встала, прошлась по комнате, внимательно разглядывая предметы обстановки. Потом повернулась и изрекла:
— Дядя Коля, вы — шпиен!
Тот одобрительно кивнул.
— Ты довольно толковая. Еще бы ума немножко добавить.
Варя прыснула.
— Толковая, но ума не хватает — это как?
— Очень просто: говорить шпиону, что он шпион, обычно опасно.
— А вы сами шпионите очень глупо! Квартира, например, не соответствует одежде.
— Мне не нужно серьезно конспирироваться. То, что я изучаю, не секретно.
— И что же вы изучаете?
— А вот это секрет.
— А я вас расколю!
— И каким образом?
— Древнейшим и простейшим! — замогильным голосом сказала Варя и попыталась сесть ему на колени.
Дядя Коля вскочил, как подстреленный.
— Прекрати дурацкий балаган, а! — сказал он сухо. — Давай не будем портить… э-э… дружеские отношения!
— Руки–то отпустите, — вздохнув, попросила Варя. — Не такая уж я страшная.
А когда дядя Коля отпустил ее руки, добавила, опять замогильным голосом:
— А гораздо страшнее!
И принялась, как в детстве, быстро–быстро тыкать в него кулачками, тараторя стишок, которому он ее когда–то научил:
Бей друзей без передышки
Каждый день по полчаса,
И твоя мускулатура
Станет крепче кирпича.
А могучими руками
Ты, когда придут враги,
Сможешь в трудную минуту
Защитить своих друзей!
(стихотворение Г. Остера)
И, улучив момент, прильнула к нему, смеющемуся…
*****
— М-м, какие классные потрахусеньки, — промурлыкала Варя.
— А ты клевая телка, — простецким говорком ответил дядя Коля. — Пизда молодая, упругая. Сосешь классно.
Приподнявшись на локте, Варя уставилась на него изумленными круглыми глазами.
— Дядя Коля, вы че?
— Считаешь, сюсюканье типа потрахусенек звучит лучше? — нормальным голосом поинтересовался тот.
— А слабо подтянуть мое воспитание? Как насчет культурной программы? Помните, как мы с вами ходили в кино?
