В Европе умер папа Григорий Великий. В Ирландии в самом разгаре был Золотой век Просвещения, а на континенте короли династии Меровингов правили большей частью того, что сейчас является Францией и Германией.
В Юго-Восточной Азии маленькое королевство Чампа, которое теперь известно как Южный Вьетнам, вело борьбу не на жизнь, а на смерть за свою независимость с Китаем и нынешним Северным Вьетнамом.
Наступил VII век, и великая династия Тан только поднималась в Китае, а на другом конце Азиатского континента почти неизвестный юноша по имени Магомет сидел, размышляя о сути человеческого бытия, закладывая в Мекке зачатки религиозного учения, которое затем будет довлеть над человечеством на протяжении семисот лет.
Там, где через несколько столетий расположится западная Юта, голодный койот трусил по бесплодным холмам.
Койот не знал, что такое история, он лишь помнил, где добывал пищу в последний раз; он также не знал, что благодаря ему скоро потянется цепочка событий, которые сделают богатыми нескольких мужчин и женщин и которые послужат причиной внезапной и жестокой смерти от ножа и пули по меньшей мере сорока человек.
Все это случится в будущем, более чем через одиннадцать столетий, но цепь событий началась с койота.
Склон холмистой пустыни, по которому бежал койот, на первый взгляд не отличался от тысяч таких же склонов, обрывисто спускавшихся к усыпанному камнями, пересохшему руслу реки, где вода появлялась только после дождей, когда старое русло кипело и бурлило, чтобы через час снова превратиться в безжизненный, пересыхающий в песке ручеек.
Сам склон состоял из песка, камней, низкорослого кустарника да редко разбросанного можжевельника.
Здесь не было ничего, что задержало бы взгляд человека и привлекло его внимание. Лишь выделялся темно-зеленым цветом можжевельник на фоне песочного склона, тут и там испещренного обнаженной горной породой.
На протяжении многих столетий этот склон почти не изменился: тут скатился валун, там пророс кедр, засох куст, пробегающее животное оставило свой след. Над холмом всегда висело солнце и постоянно дул ветер.
Койот помнил о бурундуке, жившем где-то у вершины холма. Это был очень хитрый бурундук, но койот надеялся, что в этот раз ему повезет больше, чем в прошлый.
Зная все повадки койотов, бурундук уже почуял его приближение, но был не прочь поиздеваться над врагом, поэтому он подождал, пока койот прыгнет, а затем махнул хвостом и скрылся в норе.
Подвывая от нетерпения, койот стал раскапывать нору, раскидывая вокруг себя песок и гальку. А потом его когти заскребли по скале, обнажая узкую щель, слишком маленькую для койота, но как раз подходящую для бурундука.
В бешенстве койот принялся грызть скалу. После этого он снова обежал вокруг норы, пытаясь найти другой ход, но безрезультатно.
Наконец, долго прорыскав и начиная копать то тут, то там, койот сдался, решив, что маленький бурундук не стоит таких больших усилий, и убежал, изредка оглядываясь назад.
Через два месяца пошел дождь. Земля оставалась рыхлой там, где ее копал койот, и струйка воды, падавшая со скалы, весело устремилась вниз, она перетекла через край ямы, и крохотный ручеек устремился по склону к основному потоку. Ручеек нес с собой частицы песка и ила, смешанные с почти незаметными чешуйками, отвалившимися от скалы, скусанной койотом. Потом внезапный поток иссяк, а чешуйки остались лежать, перемешавшись с песком.
В течение многих лет по этому склону барабанил дождь, а ветер срывал с него пылинки. Ягода можжевельника упала в щель в скале и проросла. Поздний осенний дождь заполнил щель, подул северный ветер и заморозил ее, а лед еще шире раздвинул края щели. Корни растущего можжевельника толкали и толкали скалу, пока она не раскололась, кусок ее упал, перевернулся и остался лежать на дне.
Оставшаяся часть тесно прижималась к склону холма. По обнаженной стороне камня, частью скрытой корнями можжевельника, в легко крошащемся кварце струились яркие пересекающиеся прожилки.
Лет через сто еще один койот остановился в тени можжевельника, чьи ветви теперь нависали над скалой, покусал сухие, твердые ягоды и немного отдохнул на толстом ковре из листьев, ягод и кусочков коры под деревом.
Осенью 1824 года какой-то траппер, пересекавший жаркий склон в направлении поросших лесом гор, сделал краткий привал в тени можжевельника. Потоки воды со скалы превратили разрытую койотом яму в широкий овраг глубиной в несколько футов, увеличивающийся по склону горы. Этот овраг скрывал от враждебных глаз костер, который траппер разжег, чтобы приготовить кофе.
Сидя над тлеющими углями, с удовольствием прихлебывая кофе, он лениво перебирал свободной рукой камешки и гальку. Один осколок крохотным сиянием отразил солнце. Покрутив камешек в руках, траппер обнаружил, что он, как кружевами, покрыт золотистыми прожилками.
Траппер никогда не видел золота, если не считать обручального кольца матери, но положил самородок в карман и забыл о нем, когда следующим утром тронулся в путь.
Девятнадцать лет он носил его, как талисман, считая, что камешек принес ему удачу. В 1843 году он забросил самородок в сундук и устроился, купив таверну в маленьком городке в Миссури. Он женился, пристроил к таверне конюшню и совсем забыл про самородок в сундуке. Но внутри золотистого камня таилось нечто дикое, непредсказуемое и неподвластное ему, нечто, что сейчас дремало внутри, но однажды вырвавшись наружу, вдребезги разнесет тишину ночей в Юте и Неваде грохотом ружейных и револьверных выстрелов.
