ПТ-342 (Малыш)
Авторы: Борис Степанович Рябинин
Жанры: Советская классическая проза, О войне, Домашние животные
Цикл: Всё о собаках
Формат: Полный
Всего в книге 6 страниц. Год издания книги - 1964.
Рассказ Бориса Рябинина о работе собак-уничтожителей танков взят из сборника «Рассказы о верном друге», 1964 г. Рассказ «ПТ-342 (Малыш)» выходил также в сборнике «Ночная радуга», 1982 г.
Читать онлайн ПТ-342 (Малыш)
1
Глубокая, суровая осень 1941 года. В те дни на полях Подмосковья происходило величайшее сражение — битва за Москву.
Короткий ноябрьский день погас. К ночи вновь поднялась злая холодная поземка. Резкие порывы ветра сотрясали оголенные ветви кустов и деревьев, с протяжным завыванием проносились по широкому заснеженному пространству, завивая быстро бегущие белые струйки, отчего казалось, что все поле дымится, как после пожара, и занося снегом трупы убитых гитлеровцев, остовы искореженных и сожженных немецких танков. С сухим шуршанием в окоп сыпалась колючая снежная крупа.
Вечером, когда наступило недолгое затишье и солдаты получили наконец передышку для еды и сна, рядовой Миронов, большой охотник до разных новостей и слухов, сказал, обращаясь к своему соседу, молчаливому и замкнутому бронебойщику Двинянинову:
— Слыхал? В тридцатую роту собак привели. Сказывают, и нам тоже скоро дадут…
Тимофей Двинянинов — солдат старшего возраста, человек положительный и солидный, с крепким крестьянским умом и неторопливыми движениями, которые, однако, в нужную минуту сочетались у него с большой быстротой действий, — отозвался не сразу. По свойственной ему привычке он сначала попытался мысленно прикинуть, какую практическую ценность могло иметь сообщенное Мироновым известие, для чего нужны собаки в окопах, и лишь после этого безразлично, даже как бы нехотя, низким басом, слегка охрипшим от постоянного пребывания на морозе, осведомился:
— На что они тут понадобились?
— Танки, слышь, взрывать будут.
— Это как же? Гранатами что ли? — заинтересовался молоденький боец, сидевший со своим котелком в двух шагах от них.
— Вот этого не знаю, а врать не хочу. Так, бают, обучены.
Двинянинов не спеша дочерпал из котелка до дна, обтер усы и, спрятав ложку в мешок, принялся скручивать махорочную папироску.
«Тут люди воюют, а он о собаках…» — равнодушно подумал он, ощущая в себе тяжелую усталость, какая бывает после боя.
Пятый месяц идет война. Пятый месяц… Двинянинов уже потерял счет дням, проведенным под огнем противника, ежеминутно встречаясь со смертью. Не унимаются фрицы, не прекращается ожесточенное сражение. Только ночью немного и передохнешь. Но и ночью непрерывно вспыхивают по горизонту орудийные зарницы, далекий тяжкий гул сотрясает стенки окопов.
Опять целый день лезли танки. За танками бежала орущая, пьяная пехота. Ее косили из винтовок, пулеметов, расшвыривали и рвали в клочья взрывами гранат. Бой продолжался от рассвета до потемок.
Двинянинов сидел в своем тесном, выдвинутом вперед окопчике и ждал, когда танки подойдут ближе, чтобы вернее пробить броню. Вокруг шла стрельба, рвались снаряды и мины, а он сидел и ждал, и это бездействие ожидания было тягостнее всего.
Потом начала гулко хлопать и его бронебойка. И с этой минуты все звуки боя перестали существовать для Двинянинова. Он только успевал следить за собственными попаданиями, а что делалось позади, справа, слева от него, он не знал.
Первая пуля, посланная им, угадала в покатый выступ лобовой брони и не пробила, а только чиркнула по ней, выбив желтую искру. Он стал целиться старательнее прежнего, принуждая себя не торопиться и не думать о том, что могут убить. Танк, обходя воронку, вырытую снарядом, начал разворачиваться. Двинянинов отчетливо увидел черные с желтой каемкой кресты на его броне, большую жирную свастику, похожую на сплетение змей, и тут ему удалось угостить непрошеного пришельца несколькими, одно за другим, удачными попаданиями. Сначала он повредил ходовую часть, потом пробил бак с горючим. Громыхающее, плюющееся огнем и железом чудовище окуталось густым черным дымом и остановилось. Мотор заглох. Танкисты стали выскакивать из люков и падали, сраженные насмерть.
Но пока Двинянинов возился с этим танком, из-за кустарника, росшего по краям пригорка, неожиданно выдвинулся другой. Он был очень близко и шел прямо на вспышки двиняниновской бронебойки с явным намерением раздавить бронебойщика в его окопчике.
Двинянинов поспешно перенес прицел на него, но тотчас понял, что поздно. «Не успеть», — вспыхнуло в сознании. И действительно, времени оставалось ровно столько, чтобы только лечь врастяжку на дне окопа, тесно прижавшись к глинистой стенке и притиснув к себе ружье. Пронеслась тревожная мысль: край окопа обвален близким разрывом мины — неужели не выдержит?..
Страшно лязгая и скрежеща гусеницами, танк навалился на окоп. Обдало запахом бензина и отработанных газов; окоп наполнился удушливым синим дымом, потемнело и стало трудно дышать. Несколько капель какой-то жидкости упало за ворот, почудилось, что кровь; оказалось — масло для смазки.
Внезапно снова сделалось светло: танк перевалил через окоп и пополз дальше. Грунт был мерзлый, и это спасло бронебойщика.
Чувствуя, как бешено колотится сердце, Двинянинов вскочил и схватился за гранаты. Его опередили. Другие бойцы забросали уползающую гадину в хвост бутылками с зажигательной смесью. Синие язычки побежали по броне, танк загорелся и вскоре весь был объят пламенем. Пехоту, следовавшую за танками, отсекли ружейно-пулеметным огнем и частью истребили, частью заставили залечь.
