Прозрачная тьма

«В. Сумбатов – поэт сдержанный, вдумчивый и глубоко чувствующий. Он должен быть отнесен к зарубежным поэтам неоклассического направления, стихи его всегда содержательны и разнообразны по теме, он умеет чувствовать с одинаковой подлинностью и «земное» и «касание мирам иным», никогда не становится излишне рассуждающим на отвлеченные темы». Так кратко и точно охарактеризовал творчество поэта Юрий Терапиано в статье-некрологе на страницах парижской «Русской мысли» [1].

Автор трех стихотворных сборников, представитель первой волны русской эмиграции в Италии (долго жил в Риме, позже в Больцано и Ливорно), Василий Александрович Сумбатов (1893-1977) занимался поэзией самозабвенно и плодотворно. Долгие годы пребывая в отрыве от культурной среды (сначала общался лишь с известным историком Е. Ф. Шмурло и с дипломатом и музыкантом И. А. Персиани), Сумбатов начал печататься в эмигрантской прессе в 1920-е годы (главным образом, в белградском «Новом времени») и лишь в послевоенные годы стал всерьез участвовать в литературной жизни русского зарубежья. Как отмечает Ю. Терапиано, «В. Сумбатов, не покидавший никогда Италии, именно путем переписки с рядом поэтов после войны создал себе возможность не только не быть изолированным, но принимать живое и непосредственное участие во всех событиях литературного порядка» [2]. Особенно этому способствовал выход второго сборника. В письме 1959 года к Страннику Д. Кленовский, один из постоянных (вместе с Ю. Терапиано, В. Перелешиным, Ю. Трубецким) корреспондентов Сумбатова, пишет:

«Получил из Италии от некоего В. Сумбатова сборник его стихов, изданный в 1957 году. В нем есть хорошие и даже превосходные стихи, есть и на религиозные темы» [3].

Несколькими годами позже Сумбатов участвует в антологии «Содружество» (Вашингтон, 1966), начинает регулярно печататься в «Возрождении», «Современнике», «Русской мысли» и других периодических изданиях. В постсоветские годы наследие поэта привлекло внимание исследователей в России, появились публикации стихов и материалов о его жизни и творчестве [4].

Стихи Сумбатова, как уже отмечалось, глубоко пронизаны русской стихотворной традицией XIX века, от Пушкина до Лермонтова и Тютчева. Поэт и критик Юрий Трубецкой писал: «Читая его стихи, невольно вспоминаешь таких поэтов, как Фет, даже Случевский. Иногда поэтов “пушкинской поры”» [5].

В то же время критик отмечал, что «хотя стихи [Сумбатова – С.Г.] не выходят из рамок поэзии «до Блока» <…>, ряд приемов говорит о том, что автор не чужд которым техническим приемам символизма и акмеизма». Безусловно, в стихах Сумбатова явно различимы веянья модернизма – от музыкального стиха Бальмонта до поэтической манеры Александра Блока.

В поэзии Сумбатова сильно ощутима разница между юношескими стихами изданного в Мюнхене первого сборника и стихами, написанными в зрелые годы, кроме того, поэту было свойственно переделывать и переписывать свои тексты, в том числе и ранние, которые дошли до нас в большом количестве рукописных редакций и вариантов [6].

Именно в первом сборнике, где поэт, как он сам позднее признавал, сочетал удачные стихи с незавершенными, часто слышатся отзвуки поэтики символизма. Так, например, в первый сборник Сумбатов включил наряду с богатым циклом лирических стихов поэму «Без Христа», своеобразный ответ на «Двенадцать» А. Блока. Поэма строится как сложный спор-диалог с Блоком и представляет собой интересную попытку возобновить выразительные средства стиха в поэзии русского зарубежья, что и привело к острой критике со стороны консервативных литературных кругов русской эмиграции, о чем свидетельствует рецензия А. М. Ренникова на страницах «Нового времени» [7]. Поэма открывается эпиграфом из финала «Двенадцати». Действие происходит в Москве. Город уподоблен блоковскому Петербургу, но и противопоставлен ему.

Поэма написана разными размерами (главным образом, четырехстопным ямбом с вольной рифмовкой в духе блоковского «Возмездия», также хореем и пятистопным ямбом). Прозаизмы, некоторый антиэстетизм и разговорные обороты тесно взаимосвязаны с блоковской стилистикой. Вот два примера:

И далее: