Небо, затянутое монотонными серыми облаками, настраивало на спокойное настроение. Марина шла по асфальтной тропе, окруженной яркой листвой цивилизации, резко отличающейся от луговой травы. Десять шагов в одну сторону от тропы гарантировали дремучие заросли кустарников, пять шагов в другую сторону привели бы к шоссе с округлыми автомобилями, и только чистая тропа с асфальтным покрытием была во власти редких пешеходов. Жизнь прекрасна, но в ней нет места для дремучей лени и огромных скоростей, поэтому тропа и есть то, что делает жизнь благополучной. Трудно понять простую логику Марины? Нет, у нее на жизнь и состояние людей своя статистика. Состояние человека не определяется его финансовым состоянием, оно определяется его физическим состоянием, которое купить нельзя, но улучшить можно. Благоразумие — тонкая нить, определяющая благополучие человека.
Нет, Марина не само совершенство, но нечто нетривиальное в ней есть. Она стройная, гибкая, с волосами немного ниже плеч, цвет которых зависит от настроения. Марина мало отличается от обычных людей, кроме одного странного явления, которое появляется в ней в минуты смеха или гнева, — это лучи света, выходящие, из уголков глаз. Если девушка смеялась, то ее глаза лучились лучиками, которые окружали ее глаза. Люди иногда специально смешили Марину, чтобы увидеть фейерверк веселых лучиков. Но, если необыкновенная девушка сердилась, лучи света менялись, они сосредоточивались в зрачках и начинали излучать странную энергию. Иногда возникало ощущение, что эти лучи пронзали человека насквозь, и могли вызвать в его организме необратимые явления.
Девушка подошла к прямоугольному зданию, напоминающему айсберг, прошла банальную вертушку, и вошла в холл. Легкая прохлада помещения окутала все ее существо. Светлый лифт, увеличенный большими зеркалами, неслышно доставил Марину на тридцатый пятый этаж, расположенный рядом с серыми облаками. Рабочее место с компьютером отличалось от других, только наличием не цветущих цветов. Намечался великий день молчания. Сотрудники фирмы молчаливо работали на своих местах, среди них приветствия и прощальные слова не приветствовались, они могли отвлечь от важной работы. Скучно? Нет, надо уметь чувствовать себя комфортно в той среде, в которой приходиться работать, не докучая другим понапрасну, но и не давая забыть о себе окончательно.
На компьютер Марины поступили новые данные о состоянии берегов Иволги, то-то она сегодня прошла мимо автомобиля Иволга, который просто перегородил ей дорогу. А на экране монитора появились берега Иволги, облепленные дачными домиками. Нормальные береговые оползни раскололи одни дома или утопили другие на десяток метров под землю. Марина никогда не могла понять тех, кто строил дома в береговой полосе океанов и крупных рек. Берег можно укреплять травой, кустарником, небольшими деревьями, но дома всегда способствовали разрушению берегов. Понятно, что подземные силы земли огромные и сдвиги земной коры явление нормальное, но люди любят жить на берегу и с этим ничего нельзя поделать.
У Марины от вида поврежденных дачных поселков появилось странное предчувствие, что у господа Бога на Земле существует его земная жена Нимфа. Это она не дает жить ласточкам в береговой зоне. Можно подумать, что процессы в земной коре происходят сами собой, но можно подумать и иначе, и на это есть свои основания. Как выглядит госпожа Нимфа? Этот вопрос невольно заинтересовал Марину. Интересно, а, сколько ей лет? Столько сколько и земле? А что она делала во времена динозавров? Тогда точно никто не строил домиков на береговых склонах Иволги. Вот, на Восточном полуострове забил новый гейзер. А все просто, госпоже Нимфе понравился мужчина, следивший за ее гейзерами, и она во время его обеда выбросила струю воды перед его красивыми глазами. Это уж точно дело рук женщины!
Марина невольно вздрогнула, когда к ней подошел руководитель, человек без возраста по имени Владимир Дмитриевич. Он посмотрел на экран монитора, заметил гейзеры вместо оползней на берегу Иволги, и удивленно посмотрел на девушку.
— Марина, объясните, откуда взялись гейзеры на берегу реки? — спросил он, наклоняясь, ближе то ли к монитору, то ли к золотистым волосам.
— Владимир Дмитриевич, мне пришла мысль, что оползни на берегу реки дело рук госпожи Нимфы, и гейзеры — ее рук дело, — защищая гейзеры на экране, проговорила Марина.
— Точно! И как это никто раньше об этом не догадался! — шутливо воскликнул Владимир Дмитриевич, излучая смешливые лучики вокруг глаз, и строго добавил: — Ваше дело заниматься прогнозированием оползней, когда и где их можно ждать и предупреждать население планеты об опасности!
— Так и я о том! — воскликнула Марина. — Надо найти госпожу Нимфу и спросить у нее, что она еще собирается натворить, где наметила землетрясения. Почему она любить трясти землю? А я здесь причем?
— Вот умная девушка, нельзя все в одну кучу собирать. Хотя со мной был один случай. Хочешь — верь, хочешь — нет, но дело происходило в одном домике, ныне разрушенном оползнем. Я и мой друг Яшка Полешко приехали в очередную командировку в город, расположенный на берегу Иволги. Мы поселились у молодой хозяйки, весьма задорной дамочки. Я попытался с ней заигрывать, а она сказала всего два слова: «Спи один». На следующий день произошло сильное землетрясенье в населенном пункте с аналогичным названием.
