Питер Джеймс родился в Великобритании, окончил привилегированную частную школу Чартерхаус, а потом киношколу. Был продюсером ряда фильмов, в том числе «Венецианского купца», роли в котором исполнили гениальный Аль Пачино, Джереми Айронс и Джозеф Файнс, а также сценаристом нашумевшего многосерийного «Ситкома перед сном» («Bedsitcom»), номинированного на премию международного фестиваля телевизионной продукции «Золотая роза» в Лозанне.
Прожив несколько лет в США, Джеймс вернулся в Англию и взялся за перо. Его авторству принадлежат более двух десятков книг, переведенных более чем на 40 языков; три романа экранизированы. Все эти произведения отличает глубокое знание психологии: автор с дотошностью ученого исследует личности полицейских и преступников. Огромным успехом пользуется серия романов о детективе Рое Грейсе: по всему миру продано свыше 30 миллионов экземпляров книг.
Писатель завоевал международное признание в мире литературы: он является лауреатом многих престижных премий за лучший криминальный триллер, в том числе «Алмазного кинжала» Ассоциации писателей-криминалистов, полученного в 2016 году. Однако детективами интересы Питера Джеймса не ограничиваются – его привлекают медицина и другие науки, включая исследование паранормальных явлений. Джеймс приглашен консультантом в полицию Суссекса как редкий знаток приемов криминалистики.
Писатель живет на два дома: в Ноттинг-Хилле (Лондон) и Суссексе, неподалеку от Брайтона. Он обожает своих домашних питомцев и коллекционирует автомобили.
Питер Джеймс по праву занимает литературную нишу между Стивеном Кингом и Майклом Крайтоном.
Mail on Sunday
Грандиозный талант… Джеймс – один из немногих писателей, чьи книги никогда не разочаровывают,
Starburst
Нигде больше не найдешь столь пронзительно точного описания типичного оруэлловского кошмара.
Shivers
В мире фантазий всегда полным-полно всяческих страшилок, однако весь ужас в том, что героиня романа находится в мире узнаваемом, реальном…
Daily Express
Книга держит в напряжении от начала до конца.
Джеймс Герберт, автор "Волшебного дома"
Порыв ветра принес к ней этот крик, хлестнул по лицу, словно бросив в него горсть песка, и ужалил ее сердце страхом.
Она остановилась, прислушалась. Новый порыв сорвал с деревьев еще несколько ранних осенних листьев и понес их по полю. А потом она снова услышала крик.
Один-единственный душераздирающий крик, исполненный дикого ужаса, пронзивший ее, словно нож.
«Уходи, – говорил он. – Спеши. Беги, пока еще не поздно!»
Несколько мгновений Саманта колебалась. А потом бросилась на крик.
Саманта, или, как все ее звали, Сэм, была маленькой худенькой девочкой, ей всего несколько дней назад исполнилось семь. Каштановая челка упала малышке на глаза, она нетерпеливо отбросила ее, наступила на камушек на тропинке, споткнулась.
Остановилась, тяжело дыша, огляделась: осмотрела борозды коричневой почвы, тянувшиеся вдоль пустоши; лес, подступавший к пустоши с двух сторон; сарай за калиткой в дальнем ее конце. Затем прислушалась к новому порыву ветра, но тот донес до ее слуха лишь звук заскрипевшей двери. Сэм снова побежала, теперь уже быстрее, стараясь не ступать на камни, кирпичи, рытвины; песок вылетал у нее из-под подошв.
– Иду, – сказала она, замедляя бег и, переводя дыхание, остановилась, нагнулась, чтобы завязать шнурок кроссовки. – Сейчас. Осталось совсем чуть-чуть.
Она в нерешительности застыла на некотором расстоянии от сарая Кроу – громадного, темного, заброшенного. Половина двери у него отсутствовала, и девочка заглянула в его черное нутро. Будь рядом подружка, она зашла бы в сарай без колебаний, но вот идти туда одной… Одной было страшновато. Саманте прежде доводилось играть тут поблизости, и у нее имелись свои укромные местечки, однако она всегда старалась держаться от сарая на безопасном расстоянии, достаточном, чтобы то, что прячется там, в темноте, не могло выпрыгнуть и схватить ее. Половинка двери приоткрылась на несколько дюймов, и петля снова завизжала, как раненое животное. Где-то наверху раздался хлопок, потом еще один, и девочка испуганно подпрыгнула, но облегченно перевела дыхание, увидев, что это кусок покоробившегося кровельного железа то приподнимается на ветру, то с громким стуком падает обратно.
Медленно, опасливо прошла она мимо полусгнившей доски, мимо гнутого и проржавевшего велосипедного колеса и вступила через дверь в черное безмолвие. В нос ей тут же ударили вонь гниющей соломы и застарелый запах мочи. Почувствовала Сэм и еще какой-то запах, определить который не смогла, но от него кожа у нее покрылась пупырышками, ей захотелось развернуться и бежать – то был необычный, пугающий аромат опасности.
Девочке показалось, что крик, который она слышала, все еще продолжает звучать в воздухе.
Она осмотрелась в темноте, с трудом различив на полу в столбе пыльного света пустое корыто, старую молотилку и часть древнего плуга. По ветхой приставной лестнице можно было подняться на чердак, и Сэм уставилась в еще более темную черноту, услышала какой-то странный звук, доносящийся оттуда, а затем шепот.
