Пространство памяти
Авторы: Маргарет Махи
Жанр: Современная проза
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 67 страниц. Год издания книги - 2008.
Много ли мы знаем новозеландских писателей? Знакомьтесь: Маргарет Махи. Пишет большей частью для подростков (лауреат премии Андерсена, 2007), но этот роман – скорее для взрослых. Во вступлении известная переводчица Нина Демурова объясняет, почему она обратила внимание на автора. Впрочем, можно догадаться: в тексте местами присутствует такая густая атмосфера Льюиса Кэррола… Но при этом еще помноженная на Франца Кафку и замешенная на психоаналитических рефлексиях родом из Фрейда. Убийственная смесь. Девятнадцатилетний герой пытается разобраться в подробностях трагедии, случившейся пять лет назад с его сестрой. И реконструкция памяти заводит его в какие-то совершенно непредсказуемые бездны и закоулки сознания. Здесь не всегда понятно, находимся ли мы внутри грандиозного сновидения или все-таки в реальности: повествование эффектно балансирует между двумя сферами. Но если про сознание главного героя все не вполне ясно, то память его загадочной и случайной подруги, старушки Софи, поражена недугом вполне конкретным – болезнью Альцгеймера. И это местами превращает текст в нескончаемый макабрический анекдот, в котором смех смешивается с жалостью и печалью. Действительно горький коктейль. Опубликовано в журнале «Иностранная литература».
Читать онлайн Пространство памяти
Вступление переводчика
Как-то в начале 70-х просматривала я в московской Библиотеке иностранной литературы новые поступления и обратила внимание на сказку неизвестной новозеландской писательницы с необычной фамилией — Маргарет Махи (позже я узнала, что раньше семья жила на острове Гернси; Махи — новозеландцы в третьем поколении). Сказка — она называлась «Дракон обыкновенной семьи» — мне понравилась: она была из тех, что трогают и детей, и взрослых. И я перевела ее и предложила одному из наших журналов, а когда она вышла, послала экземпляр в Новую Зеландию, приложив к нему свое письмо и рисунок моей племянницы Кати, где разноцветными карандашами был изображен огнедышащий дракон и было написано несколько слов по-английски. Адреса Махи я не знала, а потому отправила письмо в издательство — «для Маргарет Махи», «на деревню дедушке». Повторюсь, дело было в начале 70-х. Писать иностранцам «от себя» не полагалось, извиняться за тогдашнее положение с авторским правом тем более...
Ответ пришел неожиданно быстро. Маргарет Махи писала, как она удивилась, получив письмо из России, как обрадовалась, увидав своего «Дракона» по-русски, и рассказывала о своей жизни. Она жила в городе Крайстчерч (остров Южный) с дочерьми Бриджит и Пенни. Жили скромно. В те годы у них был собственный сад с огородом; зимой, в период дождей, они собирали воду в большой водоем, вырытый в саду, чтобы летом, когда от жары все кругом высыхает, поливать свой участок.
Маргарет писала, что русская литература занимает особое место в ее жизни. В детстве в руки ей попала сказка Ершова про Конька-горбунка, который стал ее любимым героем. Как-то, когда она была еще девочкой, отец бетонировал дорожки в саду и предложил ей: «Хочешь, нарисуй на них что-нибудь, пока цемент не остыл?» «И я нарисовала Конька-горбунка, — писала Маргарет, — он и по сей день там».
Спустя годы, когда мне довелось побывать в Новой Зеландии и познакомиться с нею лично, я увидела на ее книжных полках немало русских авторов. Вообще книг было множество — помимо литературы и поэзии, история, философия, психология, математика... Махи — заядлая читательница.
Позже я поняла, как мне повезло: с творчеством Маргарет Махи я познакомилась в самом его начале, сразу же после появления ее первых книжек, принесших ей всемирную известность. Окончив университет в Окленде и поселившись в Крайстчерче, где она живет по сей день, она работала в городской библиотеке, рассказывала дочерям сказки, печатала их в «Школьном журнале», который вместе с книгами и учебниками рассылался по Новой Зеландии (помню, меня поразило, что в удаленные от почты фермы и коттеджи их забрасывали с вертолетов — Новая Зеландия заселена редко, там всего около 3 миллионов населения). Одну из этих сказок Маргарет послала на международный конкурс в Соединенные Штаты. В ответ пришло известие о присуждении ей первой премии и предложение издать сказку в одном из лучших издательств.
С тех пор я внимательно следила за творчеством Махи. Дочери росли — с ними «взрослели» и книги Махи. С ней происходило то, что произошло и с некоторыми другими писателями, прославившимися своими детскими книжками: простота и образность стиля оказались как нельзя более к месту и в книгах «для взрослых». Но, как известно, нет литературы детской и взрослой, а есть литература хорошая и плохая.
Маргарет Махи является, разумеется, писателем хорошим. Об этом свидетельствует и присуждение ей международных литературных премий, и переводы ее книг на десятки языков. Университет в Крайстчерче присудил ей почетную степень доктора литературы. «У меня такое чувство, будто меня чуть ли не обманули: экзамена-то не было», — сказала она на пресс-конференции. В 2007 году ей была присуждена высшая награда за детскую литературу, премия Ханса Кристиана Андерсена.
«Пространство памяти» — один из лучших романов Махи, точность психологического письма соединяется в нем с гротеском, а подчас, кажется, и с налетом сказочного или магического. Гротеск Маргарет любила всегда: недаром в ее доме есть все книги Льюиса Кэрролла, которые она знает чуть ли не наизусть, и фильмы прославленных мастеров гротеска немого кино, высоко ценивших искусство «гэга». Что до магического, то хотя у Махи есть книги, где магия определяет не только сюжет, но и всю образную систему (таково, например, «Превращение»,[1] отмеченное медалью Карнеги), «Пространство памяти» — скорее пародия, а возможно и автопародия; во всяком случае, ее герои решительно отказываются от магии. А вот что в книге несомненно есть, так это второй, поэтический, а возможно и философский план: ведь это книга о тех, кому порой удается уловить «ритм сердца вселенной».
Н. Демурова
Глава первая
Он-то надеялся, что добраться будет гораздо проще. Обсаженная деревьями подъездная аллея, широкая и ухоженная, плавно поворачивала к дому. Одинокий уличный фонарь освещал табличку у ворот, на которой было написано: «Община Ривенделл. Киа Opa. Добро пожаловать».
Ниже стояло пять фамилий, и среди них четко: «Карл и Рут Бенедикта с семьей». Глядя на табличку, трудно было представить, что отойди он на несколько шагов, и огромные деревья сомкнутся у него над головой и все потонет в непроницаемой ночной мгле.
