Размяв пальцы и немного поморгав, я снова взялась за карандаш. Третий час сижу за книгами, в глазах рябит. Хоть бы кто поджег уже эту дурацкую библиотеку и меня вместе с ней.
Вздохнув, я снова принялась старательно вчитываться в текст, но тут же где-то в кармане наброшенной на спинку стула куртки тревожно завибрировал мобильник. Мама, стопроцентно мама.
— Алло?
— Кэрол?! Кэрол, где ты?
— Все в порядке, ма. Я в библиотеке, я же предупредила, что буду там. — Какой мой голос контрастно тихий и усталый по сравнению с ультразвуковым маминым.
— Уже девятый час! Я позвоню отцу, и он заедет за тобой.
О боги, ну как все сложно.
— Не стоит, я уже договорилась, что меня довезут до дома. Не надо беспокоиться, правда.
Пауза.
— Кто?
— Что — кто? — Как-то я после всех этих книг туговато соображаю.
— Кэрол, не действуй мне на нервы! Кто повезет тебя до дома? — Я очень люблю свою маму, но от ее требовательного тона режет в ушах.
— Одноклассница, — уже по повисшему молчанию поняв, что совершаю этой «одноклассницей» катастрофическую ошибку, я поспешно уточнила:
— Вилл Стюарт, мам, та девочка с белыми волосами, с которой я ходила в кино месяц назад.
— На мотоцикле? Ты с ума сошла? Она тебя убьет!
— Не убьет, она водит очень аккуратно. — И, поняв, что этот разговор может длиться бесконечно, я добавила:
— Все, мам, я в читальном зале, тут нельзя разговаривать по телефону.
И сбросила. Ну да, теперь меня ждет очередной нагоняй от родителей, но зато хотя бы еще час я буду жить нормально. По ощущениям, совесть чесалась, но не особенно сильно.
Взглянув на часы, я обнаружила, что Вилл уже ждет меня у входа. Аккуратно сложив все книги и быстро собрав рюкзак, я выбежала из зала, кивнув в холле всегда внимательной библиотекарше.
На улице было еще сравнительно светло, хотя небо на востоке понемногу серело. С удовольствием вдохнув прохладный воздух, я стала искать взглядом знакомый черный байк.
— Хей, книжный червяк! — кто-то подлетел сзади и обхватил меня руками. — Давай сюда свой чемодан и погнали!
Я обернулась, невольно вздрогнув и тут же устыдившись этого. Сзади меня стояла, радостная, как годовалый ребенок, разбивший свою первую тарелку с кашей, Вилл Стюарт собственной персоной. Кожаные перчатки, светлая майка, потрепанные джинсы, копна белых, как снег, волос и вечные бесенята в карих глазах — вот и вся моя одноклассница, если смотреть мельком. Хорошо все же, что родители видели ее только один раз и издалека.
Послушно вручив девушке рюкзак, я сморщила нос.
— От тебя пахнет пивом.
— Ясное дело, сегодня же вечер субботы. Тебе бы тоже не помешало, чтобы от тебя им пахло. Детка, на твое семнадцатилетие все пили молочные коктейли. Это патология. — Очаровательно жестикулируя в такт каждому своему слову, она пошла вдоль улицы к стоянке, увлекая меня за собой.
— Ты не была на моем семнадцатилетии, — пробурчала я себе под нос.
— Точно. Зато там были твои мама, папа, партнеры твоего папы по бизнесу, тетя Роза, дядя Тод, дедушка Кларк, которого можно называть только «сэр», миссис Смит и ее четыре терьера, парикмахер твоей мамы… — с готовностью принялась загибать пальцы Вилл.
— Уймись уже, а, — уныло попросила я, негласно признавая проигрыш.
Остановившись, Стюарт смерила меня долгим взглядом, а потом решительно обняла за шею и чмокнула в щеку.
— Если бы я не знала, что ты на самом деле классная девчонка, я бы решила, что ты адская зануда, клянусь своими трусами с логотипом Феррари!
Я закатила глаза, надела шлем и уселась на заднее сиденье мотоцикла, все еще усиленно делая вид, что дуюсь, однако внутри у меня и правда становилось легче, веселее, усталость куда-то девалась. Так, наверное, всегда бывает с людьми, которые попадают под асфальтовый каток обаяния Вилл.
Хмыкнув, она завела байк, и мы резко рванули с места.
Никому в этом никогда не признавалась, но ездить вот так мне нравится. Водит Стюарт просто как японский летчик-камикадзе времен Второй мировой, но меня это не пугает. Я ей доверяю, а даже если бы и нет — мелькающие огни, вывески, машины и еще какие-то пятна, входя в сговор с обдувающим со всех сторон ветром, всегда рождали где-то в животе то чувство замирания и восторга, которые можно испытать разве что катаясь на американских горках, и которое я ни за что на свете ни на что не променяю.
Как мы и решили заранее, Стюарт тормознула мотоцикл на углу моей улицы. Поблагодарив ее и попрощавшись, я неспеша побрела к дому, желая лишь одного — добраться до ванной. Как я ни старалась, а все же тяжело было отогнать назойливые мысли о том, что я так же молода и полна сил и жажды действия, как и подруга, но сейчас именно она поедет развлекаться с такими же сумасшедшими и яркими людьми и бог знает чем заниматься. Ну, а я…
— Ты совсем совесть потеряла? Где ты была столько времени?
Вот.
Стоило только ключ в замке повернуть — суровое лицо, сдвинутые на переносице колючие седеющие брови… О, Летающий Макаронный Монстр, дай мне сил.
— Мы выехали сразу, как мама позвонила, пап.
— Кто это — «мы»?
Все, я больше этого не вынесу.
— Тебе мама все подробно объяснит. — Еле сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, я скинула ботинки, поднялась наверх и закрылась в ванной комнате. Прямо как была, в куртке и с рюкзаком, набитым тетрадями.
