Маленький Артемка в нетерпении ждал завтрашнего дня. Мама обещала позвать его друзей, купить большой торт и подарить велосипед. Завтра у него день рождения — ему исполнится целых шесть лет! И еще от бабушки с дедушкой Артемка надеялся получить ролики, не зря же он просил об этом весь год. А папа должен сегодня приехать из командировки, и, конечно же (Артемка даже не сомневался в этом), он привезет что-нибудь совершенно необыкновенное.
Сначала Артемка все время выскакивал на балкон, откуда хорошо была видна дорога. Потом, чтобы как-то развлечься, начал кружиться на одной ножке, стараясь каждый раз остановиться точно напротив перил, и наконец, устав, оперся подбородком о пахнущее краской дерево и замер в ожидании.
Он загадал: если ему удастся заметить момент, когда папина машина въедет во двор, то на эти выходные отец непременно возьмет его с собой на рыбалку. Но время тянулось невыносимо медленно, отец все не ехал и не ехал. И Артемка скучал, вертя головой по сторонам.
Вдруг на балконе внизу кто-то появился. Мальчик, свесив голову, с интересом стал рассматривать бритый затылок незнакомца и яркую рубаху. Сначала мужчина постоял, насвистывая незамысловатый мотив, потом достал пачку сигарет и, красивым жестом откинув крышечку блестящей металлической зажигалки, прикурил.
Артемка замер в восхищении. Вот если бы у него была такая, все ребята во дворе просто обзавидовались бы! Но ни мама, ни папа ни за что ему такую не купят. Можно было бы, конечно, попросить бабушку, она всегда делает то, что хочет Артемка, но ей не очень нравится, когда мальчики играют с огнем.
«А что, если спуститься и постучаться к тете Вике? Тогда можно попросить у дяди зажигалку и даже, пока бабушка не видит, попробовать зажечь огонь», — подумал Артемка. Он был мал и верил в людскую доброту.
Внизу хлопнула балконная дверь, и мужчина оперся спиной о перила.
— Что тебе нужно? — резко спросил женский голос.
— А ты не догадываешься? — хохотнул мужчина. — Бедная маленькая девочка, плохой дядя чего-то от нее хочет, а она не понимает…
— Урод.
— От уродицы слышу. Тебе придется мне дать.
— Ха, держи карман шире. Твое дело там вообще плевое, ты и червонца не заработал.
— Гадина, кто тебя на него навел?
— Я тебе в постели оттанцевала. И ему, между прочим, тоже. Так что мы в расчете.
— Да ты как была жабой холодной, так ею и осталась. Секс с тобой и червонца не стоит!
И парень засмеялся, запрокинув голову и слегка откинувшись назад.
То, что произошло дальше, потрясло Артемку. Он увидел, как блеснул на солнце браслет с голубовато-зелеными камешками и две женские руки с силой толкнули мужчину в грудь. В последнее мгновенье на его лице отразился смертельный ужас, и он камнем рухнул вниз. Артемка охнул и опрометью бросился на кухню.
— Бабушка, там дядя упал, — прошептал он.
Женщина как раз доставала из духовки противень со сдобными булочками, и ей было не до внука. Но, мельком взглянув в его расширенные глаза и быстро выпрямившись, она спросила:
— Где?
— Там, — так же шепотом ответил Артемка и указал пальцем в сторону балкона.
Внизу на асфальте лежал парень. Расплывающееся вокруг головы кровавое пятно и нелепая изломанная поза неподвижного тела не оставляли надежды на то, что он жив.
Бабушка перекрестилась и побежала к телефону.
Когда мне было шесть лет, отец, собрав маленький чемоданчик, ушел «за туманами и запахом тайги». Мама держалась днем, а по ночам тихо плакала, думая, что я уже сплю. Спустя год мама умерла — сгорела от тоски, объяснила мне, когда я повзрослела, бабушка. Она так боялась потерять и меня, что оберегала буквально от всего и всех, стараясь заменить собою весь мир. Результатом такого воспитания стал мой полный инфантилизм — к семнадцати годам для меня составляло проблему пообщаться с продавцом в магазине или спросить медицинскую карту в регистратуре поликлиники. Кроме того, я шарахалась от сверстников и считала себя отвратительной дурнушкой.
Меня раздражало в себе все: и слишком темные волосы, и невысокий рост, и излишняя бледность, и худоба. Пожалуй, нравились только глаза — синие, в темно-серую бархатистую крапинку. Справедливости ради надо сказать, что красивый цвет глаз не спасал меня от комплекса неполноценности, и я старалась особо не высовываться и быть не слишком заметной.
В конце концов, ощущение собственной неполноценности так мне надоело, что я обложилась книгами по психологии и начала по крупицам выстраивать свой новый образ. По мнению авторов, этого добиться легко: нужно просто копировать тех, чье поведение тебе нравится. Но такая задача оказалась невероятно трудной! Чужая личина жала в плечах и никак не хотела прирастать к коже. Я проявила упрямство, и мало-помалу что-то стало получаться. Я даже принялась экспериментировать, теперь мне не трудно было подойти к абсолютно незнакомому человеку и заговорить с ним. Роли выбирались самые невинные — «Впервые в городе», «Заболела подруга», «Не могу вспомнить адрес», «Помогите найти любимую собачку!»…
Признаться, мне это даже стало нравиться, и я уже не для учебы, а чисто развлечения ради разыгрывала психологические этюды.
