Официант поставил на стол бутылку минеральной воды и три бокала с вином:
— Прошу…
Выждав несколько мгновений и не получив никакой реакции, он удалился.
— Продолжим нашу игру! — Мужчина в смокинге оглядел публику банкетного зала. — Зарядка для ума… Что может быть увлекательнее! Напоминаю наши правила: вы — команда, я задаю вопрос, и, если вы зайдете в тупик, я помогаю подсказкой. Чей теперь черед? — Он подошел к столику, за которым сидели три дамы в вечерних платьях. — Что за красавицы… Я шармирован, обескуражен и буквально готов на крайности!
— Ловлю на слове, — заметила яркая брюнетка в розовом шифоновом платье.
— Бесценная Марго, — мужчина склонился и поцеловал даме ручку, — для вас — особые преференции. Какой вопрос пожелаете? Сложный? Или все-таки в поддавки?
— Средний.
— Вам не откажешь в практичности.
— Благодарю… — Марго качнула головой.
— Прошу выбрать эпоху или, по крайней мере, столетие.
— Прошлый век… Предположим, пятидесятые годы.
— Область?
— Искусство.
— Точнее, пожалуйста. — Мужчина изысканно взмахнул кистью руки.
Марго уточнила:
— Кино.
— Ну, предположим… — задумавшись, он обхватил себя руками. — Голливудская киноактриса, по рождению — немка, Марлен Дитрих имела колоссальный успех в кино, не забывая скандализировать общество. В Париже ее могли арестовать за то, что она носила мужской костюм. В Монте-Карло ей было запрещено посещать казино. В Лондоне, из-за того, что Марлен Дитрих не скрывала своих лесбийских предпочтений, ей часто приходилось менять отели.
— Но где же вопрос?
— Вопрос заключается в следующем: на своих выступлениях между песнями Марлен Дитрих по обыкновению уходила за кулисы и делала пару глотков коньяка. Однажды, не рассчитав своих сил и, вероятно, выпив больше обычного, Марлен Дитрих споткнулась и упала в оркестровую яму. Вернувшись на сцену, она допела программу, после чего организаторы вызвали доктора, и тот диагностировал перелом плеча. В ответ на его удивление и вопрос, как же она смогла допеть концерт, Марлен Дитрих сказала… — Мужчина в смокинге заговорил несколько громче: — Так что же сказала Марлен Дитрих?
— Она сказала, что спиртное притупляет боль, — предположила сухая блондинка в голубом декольтированном платье, соседка Марго по столу.
— Близко, но не в точку, любезная Катерина.
— Да ну же, Григорий! Дайте подсказку.
— Хорошо… — Мужчина, названный Григорием, поправил очки и заговорил, обращаясь одновременно ко всем трем дамам, сидевшим за столом: — Как вы знаете, речь идет о середине прошлого столетия. И, если припомнить самое заметное событие того времени…
— Юрий Гагарин — полет в космос!
— Умоляю вас, дорогая… Не думаете же вы, что падение в оркестровую яму Марлен Дитрих сравнила с полетом на Луну?
— Почему бы нет… — Катерина пожала обнаженным плечиком и сморщила нос.
— Должен заметить, что Юрий Алексеевич Гагарин полетел в космос несколько позже. — Ответив на явный вздор, Григорий не утратил любезности. — Уверен, вы знаете, что это произошло в апреле тысяча девятьсот шестьдесят первого года. И вот вам еще одна подсказка. Прославленный писатель Ремарк, боготворивший Марлен Дитрих, назвал ее стальной орхидеей — ведь ей пришлось многое пережить… Так как же Марлен Дитрих прокомментировала свою травму, полученную в результате падения? — Он обратился к третьей сидевшей за столом даме: — Лионелла, вам ли не знать?
Переведя на него скучающий взгляд, дама заметила:
— Это вызов?
— Я спросил для проформы. Не бойтесь ошибаться, неправильный ответ приблизит вас к правильному.
— С него и начну, — проронила она.
— Неужели? — преувеличенно удивленно осведомился Григорий. — Я весь нетерпение.
Лионелла тронула пальцами перламутровый фермуар своей сумочки, исполнив беззвучное арпеджио:
— Марлен Дитрих сказала: «Я пережила две мировых войны, так неужели меня остановит какой-то перелом?»
— Браво! — Григорий захлопал в ладоши, призывая остальных присоединиться. — Браво! Безоговорочная победа и лавры победителя трем изумительным красавицам. Но, боже мой, — он вновь заговорил с Лионеллой, — вы абсолютно точно воспроизвели слова Марлен Дитрих. Все выглядит так, как будто вы подготовились.
— Это случайность, — чуть слышно проговорила та и спросила: — Не перебраться ли нам всем на открытую веранду? Жара спала, и там теперь хорошо.
— Не смею возражать. Что касается меня, то я удаляюсь. — Григорий обращался ко всем присутствующим — дюжине хорошо одетых людей. — Игра окончена, и весь этот вечер мне было совершенно замечательно с вами. Я буду по вам скучать!
Одновременно с тем, как он договорил последнюю фразу, задвигались стулья, и участники игры начали перетекать на открытую веранду ресторана.
Несколько человек обступили Григория.
— Это было незабываемо, — сказала дама неопределенного возраста со следами подтяжек на когда-то красивом лице. Ее сухую жилистую шею отягощало массивное ожерелье марки «Картье» из розового золота с бриллиантами. — Планируете еще одну встречу?
— Мой драгоценный друг, знайте, что я всецело принадлежу вам! — Григорий изъяснялся несколько экзальтированно, однако по его внимательному, холодному взгляду было понятно, что это всего лишь галантность.
