ДМИТРИЙ СЕРГЕЕВ
ПРОРОЧЕСТВО ЧЕРНОГО ДРАКОНА
Мы сидели на середине склона. Глыбовая россыпь ненадежно висела на его крутизне. Метрах в сорока небольшой ручей рассекал скалу. На другой стороне расселины из каменной стенки выглядывал круглый зрачок - глаз дракона.
Вначале мы увидели его на фотографии. О ней стоит рассказать особо.
Больше часа вертолет мельтешил тенью своих лопастей по розоватым скалам. Собака по кличке Барон маялась от тошноты, лезла ко мне на колени, совала морду в крошечное отверстие в иллюминаторе - оттуда несло свежим воздухом. Ящики с тушенкой, макаронами и сгущенным молоком загромождали вертолет. Поверх ящиков - спальные мешки и рюкзаки. Из кабины вертолетчиков над нашими головами свешивались ноги техника в кирзовых сапогах.
Я засмотрелся на разноцветное сияние горных вершин. Очертание снежных пиков постоянно менялось.
Я нащелкал около десятка снимков. Пленку отправил на базу. Лаборант-геофизик Валерка Бросков в свободное вреця отпечатал карточки и прислал в отряд. Я мельком поглядел: снимки получились неудачные - не те выдержки брал. Хотел пихнуть их во вьючный ящик, но Толя Сухонин перехватил мою руку.
- Что это? - спросил он, показывая на один снимок.
Я задержал взгляд на том месте, которое обвел ноготь Толиного мизинца, и ничего не увидел.
- Да, вот же, глядите - дракон, - настаивал студент.
И я увидел дракона. Черный глаз чудовища глядел на меня со снимка. Из сочетаний света и тени, из пестрого рисунка трещин и промоин в скале получалось изображение сказочного зверя. Правда, чтобы увидеть дракона, нужна еще была известная доля фантазии.
Место это было недалеко от площади, где работал отряд. Мы с Толиком выкроили два дня и отправились на поиски. "Операция Дракон" - назвали наш поход в отряде.
Мы согнулись под тяжестью рюкзаков. Груза у нас немного, но приходилось лезть на перевал и было нелегко. На вершине вскрыли банку гороха со свининой и банку сгущенного молока. Запивали пресной снеговой водой.
У нас был бинокль, и мы стали рассматривать противоположный склон долины. Первым дракона снова увидел Толик.
- Вижу! Вижу! - закричал он, протягивая бинокль мне.
Я ничего не различал, кроме снега и россыпей у подножия скалы. Сухонин выходил из себя.
- Ниже смотрите. Еще ниже. Вон там, где скалабашня торчит. Так, чуть правее.
Наконец, понукаемый Толиком, я увидел. Я ничего не сказал, но он сразу понял, что я вижу, и замолчал.
Снежный намет висел над скалою. Ниже сверкал темный глаз дракона. Он именно сверкал, солнце отражалось от зелено-черной его роговицы. Левее, за гигантской трещиной, виднелась зубастая пасть зверя. Рисунок нечетко выделялся на голубом и сером мраморе. Большая часть линий начисто съедена эрозией нужно обладать смелым воображением, чтобы увидеть дракона. Без подсказок Сухонина я бы ничего не разглядел.
Мы засекли направление по компасу и ринулись вниз. Так увлеклись, что не сообразили оставить рюкзаки у реки, с грузом за плечами полезли на противоположный склон, воюя с кустарником и крутизной.
Мы поднялись уже высоко. Небольшой ручей прыгал по размытой скале. Здесь мы увидели глаз дракона. В отвесную мраморную скалу вделан круглый блок из черного диабаза, размером вчетверо больше футбольного мяча. Зрачок окружала роговица из отполированного лабрадорита. Это она играла разноцветным отражением солнечных бликов. Пораженные, мы фотографировали и рисовали молча.
Толик остался наверху, я спустился в расщелину. Слева в нее падал еще один ручей. Его питал снежник, висевший наверху.
Плиты камня, по которым стекала вода, напоминали изношенные ступени. Я посмотрел вверх и увидел вход в пещеру. Крикнул Сухонина. Достали из рюкзака фонарик. Вошли.
Нас обдало подвальным холодом, пустотой и сыростью. Стены пещеры и потолок украшали разводы плесени, натеки кальцита, глубокие тени каверн и трещин. Мы шли дальше, и черная неизвестность отступала перед лучом фонарика. Стены почти сомкнулись, остался узкий проход. Свет скользил по обледенелым скалам. Вдруг снова увидели расширение. Размах этого, второго, зала пещеры окружил нас своей беспредельностью. Свет не достигал противоположной стены. Потолок едва угадывался в сумраке. Мы находились где-то в центре горы. Несколько минут стояли у входа, не решаясь идти дальше.
В свете фонарика из тьмы возникали колонны сталагмитов. Я скользнул лучом по ближней из них и едва не вскрикнул из-под натеков кальцита виднелось обнаженное плечо. Фонарик дрожал в моей руке, тонкий луч метался, не попадая на сталагмит. Наконец я успокоился. Мы обошли сталагмитовый столб со всех сторон. Перед нами была всего-навсего гранитная статуя, почти похороненная под наростами известняка.
Мы стали рассматривать другие сталагмиты. Всюду подо льдом и кальцитом прятались статуи. Одни из них высечены из гранита, другие - из мрамора или диабаза. Нигде прежде не встречал я ничего похожего. Изваянные в камне фигуры людей отличались манерой исполнения, поражали угловатыми позами. Они были полны чудовищного напряжения-казалось, камень должен был рассыпаться от силы чувства, вложенного в него древними мастерами.
