Глава 1
Сон вне зоны доступа
— Мама! Снег!!!
Наташа аж подпрыгнула в постели спросонья. Взглянула на часы: «Кошмар! Уже девять…». Кровь застучала в висках. И вдруг — мягкая, до боли приятная волна облегчения: «Фух… выходной…».
Дашунька, радостно визжа, носилась по комнате.
— Дашка! Чего орешь? Выспаться дай! Истязатель…
— Мама! Мамочка!! Мамулечка!!! Там снег!!!!!
Только теперь до Наташиного сознания дошла информационная часть эмоциональных воплей дочери. Она одним прыжком оказалась у окна. А за окном…
А за окном летели огромные белые хлопья. Снег толстым пушистым слоем покрывал все вокруг. Упрямый водитель светло-бежевой «девятки» отчаянно пытался покорить склон. Похожая на демонстрацию толпа людей, утопая в снегу, обреченно стремилась в сторону города. И ни автобусов, ни маршруток, ни каких-либо других автотранспортных средств, не считая героической светло-бежевой «девятки».
Наташа метнулась к выключателю: «Так, свет пока есть… надо набрать воды…». Тем временем, как наполнялись чайник, три кастрюли, четыре кастрюльки, эмалированное ведро, пластмассовое ведро и два больших таза, Наташа отыскала пачку свечей и пакетик с сухим горючим.
Она родилась в небольшом сибирском городке, там прожила все детство, окончила школу, потом училась в Питере. А потом, посредством замужества, ее занесло в Сочи. Она любила снег в детстве. Она обожала его в годы студенчества. Ей никогда не приходило в голову, что снег может значиться в списке величайших стихийных бедствий. Теперь ее жизненный опыт гласил:
а) приготовить свечи — электричество отключат;
б) запастись водой — ее тоже не будет;
в) сухое горючее — вполне возможно, что и с газопроводом произойдет что-нибудь неладное.
Впрочем, вместе с отключением электричества автоматически пропадают горячая вода и отопление, но, при данном чрезвычайном положении, это всего лишь мелочи жизни. Наташа вообще не могла взять в толк, зачем в доме батареи: большую часть года — тепло, а когда бывает по-настоящему холодно — они тоже холодные, как и все вокруг… «Так, холодные батареи…». Наташа достала из антресоли два пуховых одеяла. Потрогала батареи: «Слава богу, горячие… пока…». Пуховые одеяла разместились в кресле. Вдруг со стороны кладовки донесся жуткий грохот. Наташа, с дико колотящимся сердцем, выскочила туда. Все содержимое художественным беспорядком валялось на полу. Посреди бедлама красовалась счастливая Дашка с большим куском толстой полиэтиленовой пленки в руках.
— Мамочка! Я нашла!!!
— Дашка! Ты что натворила?! Попросить нельзя?
— А я просила!
— А я что-то не слышала! И вообще, могла бы подождать — видишь же, что я занята!
— Чего ждать?! Мамочка! Посмотри в окно! Мамулечка! Ну неужели ты не понимаешь?! Там СНЕГ!!!!!
Наташа все прекрасно понимала и прекрасно припоминала: свет свечи в темной комнате, ледяные батареи, мертвая газовая плита и до нитки промокшая Дашунька. Притом промокшая по двадцать пятому разу. И надеть на нее больше нечего. Так было в прошлом году, и в позапрошлом, и в поза-позапрошлом…
— Делай, что хочешь… — обреченно сказала Наташа.
Радостная Дашка в минуту оделась, схватила драгоценный кусок пленки и умчалась на улицу.
— В лифт не садись! — крикнула Наташа ей вдогонку под звук надрывно вопящего телефона. — Алло! — буркнула она в подхваченную на бегу трубку.
— Натаха! Ты в окно смотрела?
— Привет, Люсь! Я уже и воду набрала, и свечи с таблетками приготовила, и одеяла достала.
— Во ты даешь! А я только глаза продрала… Глядь в окно, ну и сразу тебе звонить. Кстати, у тебя хлеб есть?
Наташа совсем забыла, что разыгравшаяся стихия, как пить дать, лишит еще и хлеба — его, если и испекут, вряд ли привезут на их гору.
— Ой… Подожди, сейчас гляну…
— Не суетись. Мои вчера все по буханке принесли, ну и я, конечно же, купила — то пусто, то густо, как всегда. Так что, если что — всем хватит.
— Люсик, что бы я без тебя делала!
— Да ладно те…
— Тише…
— Что случилось?
— Тише… Кажется приплыли… У Ирки упээска пищит.
— Что?! — трубка на том конце провода с грохотом упала на что-то твердое. Наташа тоже кинулась к выключателю и, безуспешно им пощелкав, вернулась к телефону, который уже кричал Люськиным голосом:
— Наташа! Наташ!
— Алло…
— Ты права. Приплыли… Да что поделаешь… давай, спускайся ко мне.
— А может, ты поднимешься, а? У тебя там толпа толпы толпее, а я одна — Вадька, сама знаешь, еще позавчера в командировку укатил, а Дашунька на улице мотается — хоть поболтаем спокойно.
— Ладно, уговорила. Сейчас поднимусь.
Минуты через три послышался стук в дверь.
— Заходи, открыто! — крикнула Наташа. — Сейчас упээска допищит, Ирку позовем.
В ответ Иркина упээска, пискнув раза три-четыре, издала долгое протяжное «пи-и-и-и» и смолкла.
— Посмотри за кофе, — попросила Наташа Люсю и отправилась приглашать на утренние добрососедские посиделки свою соседку из квартиры напротив.
— Натали, ты бог… — выдохнула, падая на табурет, Ира, своим внешним видом демонстрируя все признаки бессонной ночи и тотальной вымотанности. — Привет, Люсь!
— Привет! Ну, ты и помятая — аж смотреть страшно! — воскликнула Люся.
— Работала всю ночь…
