Книга для автора самая первая. Вычитана трижды. Первый вычитыватель плакал. И вовсе не от радости, а со скорбным возгласом «Чего ты от меня хочешь? У меня голова уже болит! Нельзя нормальными словами?», второй читатель в открытую матерился, а третий просмотрел и сказал «Норм» (я подозреваю, что не читал вообще). Поверил, как вы понимаете, я последнему. Вот только должен предупредить: язык сложноват (наивная претензия на сайнстрешь), предложения местами несвязные, куча ошибок, кое-где с логикой беда. Ко всему прочему, присутствует страненькая эротомания.
Вообще это странная работа. И еще более странное обстоятельство побудило меня ее написать. Говоря точнее, это художественная компиляция одной необычной книги. Она мой личный Некрономикон, Книга Тота и Стеганография.
Началось все с переписки в популярной в то время «Аське». Я только закончил школу и поступил на первый курс по специальности программного обеспечения. Однако, школьные увлечения не оставил — историческая реконструкция, сталкерство и аккультная литературка. Именно тогда нашелся человек, переведший мои интересы в научную плоскость. Это оказался студент из Израиля, наш соотечественник и даже родом из моего родного города, но переехавший на Землю Обетованную по программе обмена. Он изучал религиоведение и многие вещи, которые я считал неприкосновенными, раскладывал на раз-два, как математическую формулу (тем меня и поразил). После продолжительного общения, вдруг сообщил, что нашел то, что мне должно понравиться. Это нечто выслал посылкой.
Ее я ждал в невероятном предвкушении, но был слегка разочарован. Друг мой, Изя (то бишь, Игорь), уже в последний момент известил, что в посылке будут вещи, которые нужно передать его родственникам (жили они в том же городе, что и я), а это оказалось без малого шестнадцать килограмм веса. Мне же в возмещение была передана одна только книга, да и то потрепанного вида и с библиотечным штампом (!). Посетовав на национальную щедрость моего друга, все же взял себе книгу, и передал вещи по назначению. Когда же рассмотрел подарок, то едва смог поверить увиденному. У нее не было обложки, только содержание и сам текст, еле держащийся переплетом, а на первом же листе стоял штамп типа «утиль» или «изъять». Но не это было самым странным. Тираж этой книги был всего шесть экземпляров. Почему книга попала в такую немилость, я понял, только прочитав ее. Говоря кратко, это был сравнительный анализ всех известных верований. Этим, конечно, не удивить в наше циничное время, но поразили меня выводы авторов. Собственно их я и решил положить в основу задуманной серии книг «Даров», каждая книга — на один из аспектов этого вывода.
Конечно, раз книга была запрещена в университете Израиля, где Игорь откопал ее, убираясь в библиотечном складе, то и выводы не должны быть столь стоящими. Вот только мне кажется, изъяли ее не из-за ошибочности суждения авторов, а, скорее всего, из-за излишней точности и доказанности некоторых моментов.
Эту книгу я потом не смог отыскать ни в электронном, ни в бумажном виде. Не было о ней известно ни в одной из библиотек, ресурсы которых я смог найти. Ни издательства, ни года издания на ней тоже не было, только указание на одной из страниц количества напечатанных образцов, да сам текст. Я спрашивал о ней везде, где мог, но ответа не было. Игорь тоже скоро перестал выходить на связь. Конечно, может это просто чья-то шутка, розыгрыш, но, тогда, уж очень хорошо сделанный.
Эта странная книга перевернула мои представления обо всем, что я знаю. А еще научила спать по два-три часа в день и почти не есть — все свободное время я тратил ища информацию и делая множественные пометки, из которых, собственно и собралось произведение. Ценность оно, конечно, имеет спорную — я далеко не великий литератор, потому и качество языка ниже среднего, да и технарский склад ума дает о себе знать. Но здесь я впервые выполнил своеобразный литературный анализ и, собрав свои переживания по поводу прочитанного.
В общем, что получилось, то получилось. Не надеюсь, что многим понравится, но я хотя бы попытался донести суть в доступной мне манере. Саму книгу выкладывать не стал, пусть пока полежит у меня, а там видно будет.
Ощущение падения прерывается сильным ударом. Боль не дает понять, кто я и где нахожусь. Остается только агония. Но на этом все не заканчивается. Меня, уже разбитого и безвольного сминает тяжестью тысяч тонн металла. Я не умираю, чувствую каждой своей частицей ту тяжесть, что сдавила меня. Только это не все. Жар, невероятный и мучительный, начинает плавить железо. Раскаленная субстанция стекает, обволакивая меня, въедается, врастает в кожу. Выжигает, но не дает сгореть. Когда кажется, что вот он, конец, когда нет больше сил ощущать мучения, настает еще одно испытание. Нечто горячее сжимает мое тело. С беззвучным криком входит в меня, проникает в каждую клетку, замещает собой ткани, переполняет. Становится мной. Одновременно, чудовищный механизм, к которому я прикипел своей расплавленной кожей, начинает движение. Но я не слышу ни ломаемых костей, ни разорванных тканей — только гул плазмы и металла, кипящих уже внутри. Тело растягивается, приобретая новую форму.
