Олег Максимович ЛУКЬЯНОВ
Принцип неопределенности
В новую книгу научно-художественной фантастики саратовского прозаика Олега Лукьянова вошла повесть "Человек из пробирки", которая нацелена против довольно распространенной идеи о том. что искусственно созданное человеком существо (робот, гомункулус) может быть равным своему создателю или даже превосходить его; с помощью художественных средств автор раскрывает уникальность духовного мира человека, воспроизвести который, по его убеждению, не под силу никаким искусственным методам, никаким сверхсовершенным научным лабораториям. Вторая повесть - "Принцип неопределенности" - уже выходила ранее. В 1982 году она была инсценирована для телевидения и показана в популярной передаче "Этот фантастический мир" (ведущий - летчик космонавт СССР, доктор технических наук Г. М. Гречко).
Проблемам социальной эволюции человека посвящено третье произведение сборника - фантастическая притча "Шубка из созвездия АРФы".
Сегодня перед рассветом я, взошел на вершину горы и увидел кишащее звездами небо и сказал своей душе: "Когда мы овладеем всеми этими мирами Вселенной, и всеми их усладами, и всякими знаниями, будет ли с нас
довольно?" И моя душа сказала: "Нет, этого мало для нас".
Уолт Уитмен. Песнь о себе
Глава 1
"...Таким образом, применение Принципа в самообучающихся распознающих системах открывает практически неограниченные возможности для их дальнейшего совершенствования ".
Профессор, поставил точку и, откинувшись в кресле, с наслаждением потянулся. Ну вот теперь, кажется, все.
Теперь идея доведена до полнсго блеска. Остается как следует преподнести ее конгрессу. Именно как следует, чтобы сразу взяло за живое. О действующей модели сначала, разумеется, ни слова. Как будто ее и нет. Сначала только теория. А теоретическая часть, что ни говори, хороша! Хороша-а! С эдакой сумасшедшинкой, способной привести в недоумение даже очень раскованный ум. Это что за странная формула? Как можно ставить знак равенства между частями, значение которых, как только что заявил сам автор, нельзя определить точно? Оказывается, можно? Так, так... любопытно... гм... в самом деле! Ну что ж, теория красивая, но какое практическое применение она может найти, если нельзя составить заранее ни одного алгоритма? Какое? А вот какое... А ну-ка, Володя, подкатите поближе установку. Сейчас мы вам продемонстрируем, уважаемые коллеги...
Профессор встал и, закинув руки за спину, принялся прогуливаться по кабинету, улыбаясь собственным мыслям. Нет, в самом деле, хорошо жить на белом свете!
Вот что значит настойчиво следовать поставленной цели.
Нет в мире таких задач, которые не мог бы решить человеческий ум! Правильно говорил Эдисон: два процента вдохновения и девяносто восемь пота. А ведь сколько было колебаний, сомнений, доводящих порой до отчаяния!
Сколько раз казалось, что впереди тупик, и хотелось бросить все к черту. Но какая-то струна внутри дребезжала, не давала покоя, говорила: "Иди! Иди и найдешь". И нашел. Нашел! Как там сказал классик? "И гений, парадоксов друг..." Профессор распахнул настежь окно и с удовольствием вдохнул свежий утренний воздух, пропитанный солнечным светом. Небо-то какое голубое! Ах, красота! Внизу гремела, сверкала, переливалась бликами весенняя улица.
Ветер нес над крышами белый тополиный пух. Одна из пушинок залетела в окно, закружилась и стала зигзагами опускаться на пол. Повинуясь внезапно вспыхнувшему детскому инстинкту, профессор хлопнул ладонями в воздухе, ловя пушинку. Раз... два... мимо. Три... четыре, поймал. Он выпрямился и, сняв пушинку двумя пальцами с ладони, хотел было дунуть на нее, но так и замер с поднятой рукой. Эт-то что такое?
В кресле для посетителей сидел, положив ногу на ногу, словно давно дожидаясь, молодой человек лет двадцати восьми, сухощавый, симпатичный, в просторной бархатной куртке. Улыбка мигом слетела с лица профессора. Секунду или две, слегка спешив, он рассматривал непрошеного гостя, но сказать ничего не успел, так как тот опередил его. Он с улыбкой поднялся, отталкиваясь руками от подлокотников, как-то очень изящно поклонился и сказал неожиданно звучным, красивым баритоном: - Прошу извинить, что побеспокоил, Анатолий Николаевич, но я к вам по чрезвычайно важному делу, очень для вас интересному.
В его манере держаться и говорить - простой обезоруживающей улыбка, четкой дикции, самих движениях - было что-то артистическое, действующее на воображение, и молодой человек, очевидно, хорошо знал это. Профессор опустил руку с пушинкой, начиная кое о чем догадываться.
- С телестудии? - спросил он, хмурясь.
- ...Нет... не совсем, -чуть помедлив, сказал посетитель, и улыбка на его лице чуть пригасла.
Профессор только хмыкнул на этот не очень-то вразумительный ответ и, обогнув стол, уселся в свое кресло.
- Вообще-то говоря, принято хотя бы постучать, прежде чем войти, сдержанно сказал он, окидывая взглядом покорно стоявшего перед ним посетителя. Изобретатель? Не похоже. - Ну, садитесь, раз уж явились.
Что у вас там за срочное дело...
- Благодарю...
Молодой человек пододвинул кресло и сел, сцепив на коленях руки.
![Игры с тенью [HL]](/storage/book-covers/90/9024e463c090d2dceb543fb1832b3b4ace045691.jpg)
