Я рыдала, не в силах поверить в случившееся. Этого не могло произойти! Почему? Как? Нет! Не хочу в это верить! Отец… ты не мог меня оставить! Я с силой сжала кулаки, падая на колени. По щекам текли слезы, губы дрожали, эмоции накрыли меня сплошной волной, не желая отпускать. Казалось, внутри что-то оборвалось, стало трудно дышать. Еще никогда мне не доводилось испытывать подобного. Эта боль и пустота давили и убивали. Трудно передать чувства словами, объяснить — просто тебя выворачивает наизнанку. А что самое ужасное — ты не можешь от этого никуда деться.
— Моя принцесса, пожалуйста, пойдемте!
Мэри, моя няня, взяла меня за руку, и я послушно поднялась, чтобы последовать за ней. Но как же не хотелось идти! Потому что там… за стенами моих покоев, надо утереть слезы, выровнять спину и гордо поднять голову, скрывая свои эмоции. Ведь сейчас мое поведение не соответствовало моему статусу. Папа всегда говорил — правители не имеют права на чувства, они не должны показывать своих слабостей. Как бы нам ни было плохо, никто и никогда не должен видеть наших слез. И сейчас я нарушила это обещание. Идя с няней по длинному коридору, все никак не могла остановить слезы. Как? Как можно держать себя в руках, когда тебе сообщают о смерти близкого и дорого человека? Как оставаться хладнокровной, потеряв отца?
Узнав это, я забыла обо всех правилах! Мне стало все равно. Не в силах сдержать нахлынувших эмоций, побежала к себе в покои, впервые за двенадцать лет плача при прислуге. Я так и просидела в одном положении на кровати, не покидая комнаты и не замечая ничего вокруг. Мне все время казалось, что это просто сон. Ужасный сон, который вот-вот закончится, и папа войдет, как прежде. Но он не приходил… никто не приходил. Только няня заходила каждый час. Молча приносила мне воды, гладила по спине и, видя, что мне не становится легче, вновь уходила.
Папа всегда считал, что я должна быть самостоятельной и взрослой. Но как же мне сейчас хотелось быть маленькой и беззащитной! Такой, какой я в действительности и являюсь, когда снимаю приписанные статусом маски принцессы.
На похоронах я не проронила ни одной слезы. Только ночью я вновь позволяла себе эту слабость. А с утра снова приходилось надевать хладнокровную «маску» будущей королевы.
И вот сейчас, идя за Мэри, прекрасно понимала, для чего именно она пришла за мной: отвести в кабинет отца, где меня ожидал мистер Эланд — наш королевский советник. Он сидел за столом отца, как ни в чем не бывало. Увидев меня, мужчина поздоровался и удивленно приподнял светлые брови. Не знаю, что ожидал увидеть этот всегда мрачный и серьезный мужчина, мое лицо не выражало ни одной моей эмоции. Даже следов ночных слез не осталось. Хотя в действительности, внутри все кипело. Хотелось кричать от боли!
— Леди Милена, я вам сочувствую, — медленно начал советник, но я тут же коротко ответила, не желая слушать лживую речь:
— Благодарю.
— Ваш отец идеально подготовил маленькую принцессу… — немного скривившись, недовольно подметил мужчина. — Раз так, то перейдем сразу к делу.
Он наклонился и достал из ящика стола длинный лист.
— Последняя воля вашего отца.
Я вся напряглась. Папа…
— Земли Ринэлы переходят во владения Давилии… — Эланд равнодушно стал зачитывать завещание. Мне же становилось все хуже и хуже, от каждого следующего прочитанного слова:
— «Эти территории станут единым государством, при условии свадьбы моей дочери — Милены Лиэнишь с наследником Давилии…»
Как? Не может быть?! Папа не мог так со мной поступить! Он никогда не заикался о моем замужестве. Так почему? Меня бросило в жар.
— Свадьба? — изумленный голос Мэри, которая не захотела оставить меня одну. — Но ведь девочка еще не готова к замужеству!
— Таков последний приказ нашего короля… — равнодушно ответил советник и вновь обратился ко мне, достав из кармана небольшой запечатанный конверт.
— Это также было в завещании! — он протянул письмо мне. — Это только для вас.
Дрожащей рукой взяла письмо и чинно, как учил меня отец, произнесла:
— Спасибо, я готова принять последнюю волю отца.
С гордо поднятой головой я вышла из кабинета, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться, вновь давая свободу чувствам. Как же тяжело быть принцессой.
— Леди Милена… — следом вышла няня.
— Мне бы хотелось побыть одной. Пожалуйста.
Сказав это, я даже не обернулась, направившись в спальню. Эмоции душили меня. Новость о свадьбе, как гром среди ясного неба. Сразу после смерти отца. Я не знала, как себя вести в такой ситуации. И не могла понять, почему папа принял такое решение.
Я шла по светлому коридору, больше не скрывая своих слез. Почему? Почему отец выбрал именно принца Давилии? Ведь с незапамятных времен это государство было нашим врагом! Как отец мог пойти на такое?
Оказавшись у себя в покоях, я закрыла плотно дверь и залезла с ногами на мягкую кровать, скинув туфли. Раскрыла конверт и замерла, первое время боясь прочитать такой знакомый почерк отца. Как же мне бы хотелось, чтобы все это было сном! И все-таки я заставила себя прочитать письмо:
Милена, если ты сейчас читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых. Я не знаю, когда наступит этот момент: через год, два или через пять лет… но я должен это сделать.
