Да, это лето. Слепцы в Багони
приподнимаются над проволочной колючкой,
чтобы разглядеть поезда, длинные и тонкие, как свист,
полют грядки и кашляют.
У Цифера, раскинув руки,
загорает девушка, буровые вышки
ползут к железной дороге,
всеобщее согласие, все думают одно и то же.
По календарю —15 августа, марьин день, 4 часа пополудни,
солнце — словно в пиве, гроза на подходе.
Парк переполнен густой зеленью,
а тебя нет.
Я всегда говорил тебе:
приходи, покуда бьют барабаны,
точно в полдень,
когда ласточки раздают автографы в воздухе,
а вещи молчат, приходи кипящая гневом,
приходи печальная и готовая рассмеяться.
Опять будут лица в окнах, все будет в порядке,
опять все встанет на свое место,
проведем вечер у вас в саду,
я щелкну пальцами — и абрикосы вспыхнут,
их желтые огни изогнутся над нами.
И тогда трава была синяя а студеная, как родниковая вода,
а дождь свисал из тучи, словно крапчатый галстук,
а молния, начавшись в небе, оканчивалась нашим поцелуем.
Ввиду того что гроза затянулась
и слишком громко гремела по жести грома,
ты сказала, что тебя будут искать…
Во тьме я увидел тебя, летящую над двором.
В ту ночь сместилась земная ось,
возникли все звезды, вселенная,
дрожащая, как овечка,
искала свой собственный центр.
Назавтра, после сотворения мира, играло радио,
ходили по комнатам,
ходили, говорили,
ломали хлеб,
звякали ложками,
звякали,
но твои крылья, легкие, прозрачные,
