Сила тяжести – миллион и продолжает расти. Ларри О'Шонесси Чао торжествующе улыбнулся и развалился в кресле. Кольцо не закрыли, пока не закрыли. Может быть, это заставит кое-кого изменить свое мнение. Сила тяжести – миллион десять тысяч. Миллион двадцать. Миллион двадцать пять; Миллион тридцать тысяч. И – замерла. Ларри нахмурился, потянулся вперед и постучал пальцем по нониусу[2].
В Первой диспетчерской Станции гравитационных исследований было темно и безлюдно, тут хозяйничала звенящая тишина. На Плутоне вообще царит покой. Ларри не обращал внимания на тишину, на сосание под ложечкой, на туман перед глазами. Еда и сон подождут.
Секунду цифры на индикаторе ползли вниз, потом снова полезли вверх. Миллион пятьдесят тысяч, шестьдесят, семьдесят, восемьдесят, девяносто…
Сила тяжести – миллион сто тысяч. В миллион сто тысяч раз больше, чем на Земле. Ларри задумчиво смотрел на приборную панель, на ней светилось: 1100000.
Он поднял глаза и устремил взгляд вверх, как будто сквозь потолок диспетчерской, сквозь давящий купол Станции, сквозь холод пространства можно было увидеть висящее в небе огромное Кольцо. Именно там, а не здесь, все и свершилось. Ларри просто нажимал на кнопки и снимал показания, а в тысячах километров над ним, в Кольце, окружающем Харон, происходило невероятное.
Ларри ликовал. Он использовал это Кольцо и победил. Конечно, он работал в диапазоне нескольких микрон, и эффект неустойчив, ну и черт с ним. Главное, сгенерированное поле достигло огромной мощности. Теперь вся Станция вернется к этой теме, и доктор Рафаэль вынужден будет признать: они близки к созданию виртуальных черных дыр и решение проблемы не за горами.
ВЧД вызовет небывалый шум и позволит справиться со множеством финансовых трудностей. Может быть, даже Рафаэль смягчится, хотя это и трудно себе представить – похоже, угрюмый, чопорный и злой сухарь-директор начисто лишен способности радоваться. Рафаэль напоминал Ларри его отца. Старику тоже нельзя было угодить, все-то он ворчал да хмурился.
Впрочем, пока все это мечты, виртуальной черной дыры пот-прежнему нет, и даже при напряженности поля тяготения в миллион сто тысяч земных до нее еще очень далеко. Размеры поля и его стабильность – вот за что придется побороться. Цифры на гравитометре вдруг замигали и почти сразу сменились нулями. Крошечное поле пропало.
Ларри покачал головой, вздыхая. Искусственное поле тяготения исчезло, но, черт возьми, оно достигло напряженности в миллион сто тысяч нормальных и существовало полные тридцать секунд, а это означало прорыв, небывалое чудо.
Жаль, что все спят. Успех по-настоящему окрыляет лишь в присутствии свидетелей, когда есть с кем отпраздновать открытие, когда под его воздействием у других рождаются новые сумасшедшие идеи. Но Ларри, хотя и обретается тут уже пять месяцев и причина пошуметь вполне уважительная, едва знаком с сотрудниками Станции и не отважится растолкать кого-нибудь среди ночи. Одиноко здесь, как дикарю на тотемном столбе.
Ну ничего, подождем до утра. И как знать, быть может, сегодняшний смелый опыт привлечет к нему всеобщее внимание, вот тогда-то, на волне этого интереса, и можно, будет с кем-нибудь получше познакомиться. Ларри встал, дотягиваясь, проверил, все ли самописцы вычертили ход процесса, дал задание компьютеру подготовить к утренней летучке печатный текст отчета и напоследок нажал на кнопку, уменьшая расход энергии.
