На момент открытия планета Ли оказалась больше всего сходна с Землей из всех экзопланет. Если вы стары и наивны, то наверняка подумаете, что вторая экспедиция состояла из целой флотилии, а экипажи располагали аппаратами для всестороннего изучения этого места. Увы, даже тогда, в 66-м, такое решение не выглядело практичным. У Агентства Продвинутых Проектов работы было выше крыши. АПП оплатило мне и экипажу моего корабля, «Фредерика Пола», дорогу туда и обратно, однако с условием привлечь кого-нибудь из исследователей, получивших медийную известность. Еще они настояли на переименовании планеты. Мир Ли стал Раем.
Путь в Рай, ох-хо. Надо было сразу заподозрить неладное. За годы сотрудничества с АПП у меня выпадали случаи, когда мы оставались довольны друг другом (см., в частности, гл. 4 и 7), но такое переименование вносило крайнюю путаницу. Планета была совершенно обычная для бриновского класса, сиречь относилась к тому почти единственному в своем роде типу водных миров, где поверхностные океаны существуют в течение геологически значимых отрезков времени. Океаны эти чрезвычайно глубоки, практически граничат с верхними слоями мантии, однако суша отсутствует. А вот мир Ли являл собою исключение: какая-то асимметрия структуры ядра воздвигла над уровнем моря не слишком устойчивый супервулкан.
Помимо переименования (и это важнее), АПП предоставило ученым экспедиции чрезмерную самостоятельность. На звездолете, покоряющем космические бездны, должен быть только один босс. Если команда хочет выжить, лучше бы начальнице знать, что делать. У меня давнее убеждение, сформированное, кстати, по итогам этой самой экспедиции: ученые обязаны подчиняться приказам капитана. Да, офицер по науке может натворить дел даже в этом случае (см. гл. 8), но, по крайней мере, я хоть как-то их контролирую.
Вообще говоря, на пути в Рай меня сопровождали поистине классные специалисты, и среди них особо выделялась Пак Дэ. Большинство авторитетных ученых считают открытие, сделанное Пак, важнейшим за первые двадцать лет межзвездной эры. С другой стороны, были среди ученых и те, кто такими являлся лишь номинально, а по сути — журналистами. Ну и Рон Охара. Это отдельная статья расходов.
* * *
Мы высадились у экватора, на восточном берегу единственного крупного массива суши планеты Ли. Это был остров шириной немногим менее сотни километров. Как раз взошло местное солнце. Такое время подгадал Тревор Дхатри, наш продюсер сетевого шоу — простите, документалист экспедиции, хотела я сказать. Впрочем, вы ведь и так наверняка смотрели видео. Впечатляет даже при известной обманчивости. Я провела «Фредерика Пола» над океаном, плавно снижаясь, и под нами распростерлись, миля за милей, песчаные пляжи, ласкаемые великолепным прибоем. Рассветные тени были достаточно глубоки, чтобы скрыть такие детали, как отсутствие городов и растительной жизни. Человеческий глаз ведь наделен уникальной способностью преобразовывать прямые линии и тени, экстраполируя их в уличные сетки, лесистые холмы и сочетания цветов, не имеющие с реальностью ничего общего. Вдалеке возносились укрытые голубоватой дымкой горы, меж центральных пиков плавали облачка, на самых вершинах виднелись клочки снега.
Видео получилось шедевральным, спору нет. Легко себе вообразить Большой Остров Гавайского архипелага. И ведь не скажешь, что какой-то фокус использован: нет, просто планету Ли показали в лучшем возможном свете. Температурные условия на пляжах действительно соответствовали мягкому сезону Ривьеры, а далеко на вершинах гор действительно лежал снежок. Разумеется, ролик мастерски затушевывал не столь существенные отличия; например, половину этого мира — все высокие и средние широты — сковывали льды, а в атмосфере практически отсутствовал свободный кислород. Я не пытаюсь язвить, честное слово. Эти различия и вправду не так принципиальны.
* * *
К счастью, мои пассажиры не столь невежественны насчет подобных факторов, как аудитория сетевых шоу. Не прошло и часа после высадки, а геологи уже рассредоточились по холмам, ориентируясь на данные с зондов. Еще час, и глубоководные аппараты Пак Дэ, снабженные пробоотборниками, опустились на самый древний из доступных участков океанского дна.
У нас с командой были свои задачи. Первым делом системщику предстояло оценить сейсмоопасность. После посадки мы еще восемь часов не смогли бы стартовать обратно, и команда трудилась в поте лица, с головокружительным проворством готовя все на случай, если придется эвакуировать пассажиров и драпать без оглядки.
Я же старательно изображала безразличную усталость, но когда Тревор увел своих медийщиков с мостика, тут же затеяла разговор по душам с системщиком.
— Возможна ли эвакуация через восемь часов от высадки, и если да, то нужна ли?
Джим Рассел отвлекся от мониторов.
— Ответ на первый вопрос — да, в предположении, что Пак с Охарой… — оба настаивали, что сами будут управлять глубоководными аппаратами, — соблюдают правила ТБ на экскурсии. Что до второго вопроса… — Он перевел взгляд на центральный экран, по которому скользили графики сейсмических временных рядов. — Ну, проблема в том, что у нас поверочного образца как такового нет для дальнейших прогнозов, но если верить моделям, то период сейсмической стабильности здесь не меньше сорока часов.
