Предки Калимероса. Александр Филиппович Македонский

Предки Калимероса. Александр Филиппович Македонский

Авторы:

Жанр: Научная фантастика

Цикл: Личная библиотека приключений №27

Формат: Полный

Всего в книге 44 страницы. Год издания книги - 2017.

Первый русский фантастический роман о путешествии в прошлое. По мнению Белинского «острая сатира на историков-мистиков и этимологов».

Читать онлайн Предки Калимероса. Александр Филиппович Македонский



И СНОВА В ПУТЬ

IV ч. Странника

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава I

Хоть вы златницами меня обсыпьте и обвеете,
Как Идолу молитесь мне,
Но с тем, чтоб я сидел на месте,
И видел Божий мир лишь в книгах да во сне…
Не соглашусь!
Но если человек самой Судьбою скован,
И счастье не везёт, душа его на дне,
И он — как говорят по-польски — замурован,
Но видит Божий мир и в книгах и во сне…
Что ж делать!

Таким образом пробирался я однажды из древней Истории на свет Божий. Вправо от меня носились Мифы, как инфузории в капле воды: влево, по горам, тянулся Гуристан Азов, Финикиан Скифов, Цельтов, Киммериан Хазар, Печенегов….

Посматривая на обе стороны, я подгонял своего Гиппогрифа, рассуждая о Гиппоподах, Гиппомолгах, Гиппокентаврах, Гиппокрене, и обо всех Греческих плюс и Готских Норра.

Гиппогриф мой взвевал пыль на пути преданий; не останавливаясь проехал я Хиера-Залу[1] Белистана[2]; взглянул на бюст Александра Великого… необыкновенное сходство с Наполеоном!

В Тире осмотрел, укрепления и огнестрельные орудия, которыми Тор поражал врагов своих; но в Сифтуне[3] где был женский храм… я невольно остановился. Там Дэма — Сифия считалась мудрейшею любимицею богов; красота её и прорицания влекли туда народ со всех сторон. Продравшись сквозь толпу к престолу Гульпиги[4] Астаргидии, т. е. божества любви, я положил на блюдо золотую монету. Блотада, заметив большое приношение, спросила меня: не угодно ли вопросить, о чем-нибудь Сифию?

— Что мне делать — произнёс я по-русски.

Тоненький голосок раздался:

Hver’s du leitar?
Hvat villtu vita?

Я не понял этих слов; но понимал, что они были произнесены вопросительным тоном; к счастию, старая Блотгидия заметив, вероятно, что я иноземец, повторила мне слова Сифии по-русски:

Кто ты вопрошающий?
Что хочешь ты знать?

— Я философ и поэт, — отвечал я, — хочу знать, что мне делать.

— Fiol-sifr ok Skaldr! — повторила вслух Блотгидия…. — Что ж тут спрашивать, — продолжала она, — Для чего беспокоить премудрость, разумеется: писать.

— О, я пишу из доброй воли,
Писать легко, читать легко-ли?

— Ты хочешь, чтоб тебя читали? это дело другое — молись, повторяй за мной:

Augna himins,
Augna hamans,
Gulna ok Gloa!
Gefr mer mannvitt
Ok brag Skaldum!

И она перевела мне, покуда Сифия сбиралась отвечать; вот что значила молитва:

Око небесное,
Око любви,
Златая, всесветлая!
Подай мне всезнание
И песнь благозвучную.

Едва я кончил мою мольбу, вдруг занавес исчез…

Я увидел лик пифии… Под белой, пеленой; молча, сладостно она взглянула на меня….

И, снова занавес — и нет Пифии!

Читали ль вы ответ пророчицы в газах?
Все нервы в вас, как струны загрохочут,
Когда светильники любви, не в небесах,
А на земле блаженство вам пророчут!
О, звездный свет от голубых очей!
О, кудри, свитые из утренних лучей!
И бурею любви колеблемое лоно,
И эти лебеди Меандра — рамена!..
Тс! Пифия нисходит уже с трона,
В объятья… да!., в объятья сна!

Мне стало грустно… — Нет! — думал я, — Пифия не могла смотреть на меня; у нее на очах повязка; она не могла видеть вопрошающих; для нее все должны быть равны… да! для четырнадцатилетней девушки-пророчицы эта предосторожность необходима.

Глава II

Но я влюблен, влюблён я страстно;
А страсть есть тоже, что и власть:
Ей все возможно, все подвластно,
Страсть может Пифию украсть.

Я этак и сделал. — Ошибаются Историки, которые похищение юной Пифии приписывают Фессалийцу Ификрату. Последние звуки колокола отозвались в ущельях Ливана. Народ уже выбрался из храма; светильники гасли, а я, задумчивый, стоял в глубине колоннад. Только перед престолом Рока на треножниках пылал еще огонь, — меня не заметили, — мне хотелось взглянуть на юную пророчицу. Я видел, как хорицы святилища, называемые Музами, толпились уже около неё, сводили, со, ступеней горнего, трона; одна из них, Каллиопа, повествующая, о Ристаниях Олимпийских, сбросив с себя покрывало, и преклонив колено пред Пифией, приняла от нее жертвенную белую тогу и пояс с изображением созвездий, и венец, и, повязку с очей; другая, Талия, исцеляющая имена и подвиги божества, поднесла на золотом блюде простой полотняный, снежный покров.

В это мгновение я успел взглянуть еще раз на Пифию; но —

Она пошла, а что со мной,
А что со мной, о други, сталось!
Она пошла, и подо мной
Пошла земля, мне показалось!

Мог ли я стоять на месте? Смотрю, лежит перед троном Астаргидии покрывало Каллиопы. Счастливая, смелая мысль мелькнула в голове моей как молния, осветила мрачные своды храма, тихий гром прокатился в отдалении… добрый знак! Пифия моя!

Накинув на себя покрывало, я скорыми шагами догнал толпу Муз, взялся также за шлейф Пифии… и, мы вышли из внутренних дверей на обширный двор, осенённый столетними… что я говорю, тысячелетними священными древами. Впереди шла старая Блотгидия, в чёрной одежде, и несла жезл пророчицы.

За рощей открылись колоны здания, которое как будто вросло в гору, или было вырублено в скале, Пройдя колоннады и своды, освещенные фонарями, мы подошли к лестнице, от которой вправо и влево тянулись новые переходы и ряды дверей.

Поднимаясь на лестницу, я загляделся на ножки Пифии…. Бог знает, что за обувь… от самой подошвы, лента вилась, вилась… и я оступился… все Музы ахнули от испуга… что, если б я покатился сверху лестницы вниз… помогло ли бы мне покрывало Каллиопы! — Кровь во мне застыла от страха….


С этой книгой читают
Свет и мрак

Сборник фантастических повестей и рассказов русского писателя Николая Петровича Вагнера.


Голубой уголь

Сборник научно-фантастических произведений русского советского писателя Николая Николаевича Железникова.В состав сборника вошли роман «Голубой уголь», а также два рассказа — «Блохи и великаны» и «В прозрачном доме».


Фиалка со старой горы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жалкие бессмертные дождевые черви

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Достойное градоописание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Эскадрон несуществующих гусар

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Летописная завеса над князем Владимиром

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Размах и энергия Перри Экса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Повести Белкина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Путь к Софии

Пятое издание моего романа «Путь к Софии» на болгарском языке, приуроченное к столетию освобождения Болгарии в результате русско-турецкой войны, обязывает меня обратить внимание читателя на некоторые моменты исторической достоверности. Ввиду того, что роман не отражает описываемые события подобно зеркалу, с абсолютной точностью, а воссоздает их в художественной форме, отдельные образы — Леандр Леге (Ле Ге), Сен-Клер, Шакир-паша — получили свободную, собирательно-типизированную трактовку.Что же касается драматических событий истории — ярко выраженной поляризации сил, дипломатических ходов западных государств, страданий, выпавших на долю жителей Софии, и в первую очередь беспримерного героизма братьев-освободителей, — то при их воспроизведении я с огромным чувством ответственности соблюдал историческую и художественную достоверность. .


Двадцать лет спустя. Часть 1

В настоящее издание вошли два произведения великого французского романиста: «Три мушкетера» — самый прославленный роман Александра Дюма, и его продолжение — «Двадцать лет спустя». Книга проиллюстрирована многочисленными рисунками французских художников: воспроизведены все 250 иллюстраций Мориса Лелуара, выполненные им для юбилейного парижского издания романа «Три мушкетера» 1894 года, а также более 250 иллюстраций Феликса Филиппоте и Жан-Адольфа Боса к роману «Двадцать лет спустя».


Дрезденская картинная галерея

Дрезденская картинная галерея — всемирно известное собрание европейской живописи XIV–XVIII веков. Сохранившиеся после англо-американских бомбардировок и находившиеся в плачевном состоянии картины были спасены советскими реставраторами и возвращены в Дрезден после их демонстрации в московском Музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. Сегодня Дрезденская картинная галерея — художественный музей, располагающий уникальными коллекциями картин художников Италии и Нидерландов.Дрезденская картинная галерея, собрание живописи в Германии, входящее в состав Государственных художественных собраний в Дрездене, одно из крупнейших в мире.


Другие книги автора
Кощей бессмертный

В сборник популярного писателя пушкинской поры Александра Фомича Вельтмана (1800-1870) вошли его исторические произведения, не переиздававшиеся ни в XIX, ни в XX веке: "Кощей бессмертный", "Светославич, вражий питомец", "Райна, королевна Болгарская"."Талант Вельтмана, - писал В.Г.Белинский в 1836 году, - самобытен и оригинален в высочайшей степени, он никому не подражает, и ему никто не может подражать. Он создал какой-то особый, ни для кого не доступный мир, его взгляд и его слог тоже принадлежат одному ему".Былина старого времени.


Странник

"Странник" – пестрая, многоплановая картина, объединяющая множество лиц: строевых офицеров и квартирмейстеров, солдат и крестьян, молдавских и валашских бояр и трактирщиков, бессарабских дам и слуг. Это в свою очередь вызывает языковую пестроту: на страницах романа звучит немецкая, греческая, молдавская, турецкая речь. Но в то же время это роман одного героя – Александра, Странника. Все остальные лица, появляющиеся эпизодически, создают фон, на котором развертывается рассказ о жизни и поисках молодого офицера, о становлении его личности.Тема "Странника" – история молодого человека – была подсказана временем. Большое влияние на замысел Вельтмана оказали те семь глав "Евгения Онегина", которые вышли к лету 1830 г.


Эротида

Разносторонность интересов и дарований Александра Фомича Вельтмана, многогранность его деятельности поражала современников. Прозаик и поэт, историк и археолог, этнограф и языковед, директор Оружейной палаты, член-корреспондент Российской академии наук, он был добрым другом Пушкина, его произведения положительно оценивали Белинский и Чернышевский, о его творчестве с большой симпатией отзывались Достоевский и Толстой.В настоящем сборнике представлены повести и рассказы бытового плана ("Аленушка", "Ольга"), романтического "бессарабского" цикла ("Урсул", "Радой", "Костештские скалы"), исторические, а также произведения критико-сатирической направленности ("Неистовый Роланд", "Приезжий из уезда"), перекликающиеся с произведениями Гоголя.


Не дом, а игрушечка!

Разносторонность интересов и дарований Александра Фомича Вельтмана, многогранность его деятельности поражала современников. Прозаик и поэт, историк и археолог, этнограф и языковед, директор Оружейной палаты, член-корреспондент Российской академии наук, он был добрым другом Пушкина, его произведения положительно оценивали Белинский и Чернышевский, о его творчестве с большой симпатией отзывались Достоевский и Толстой.В настоящем сборнике представлены повести и рассказы бытового плана ("Аленушка", "Ольга"), романтического "бессарабского" цикла ("Урсул", "Радой", "Костештские скалы"), исторические, а также произведения критико-сатирической направленности ("Неистовый Роланд", "Приезжий из уезда"), перекликающиеся с произведениями Гоголя.