Рисунки Евгении Стерлиговой
Трудно предположить, что такой аккуратный человек, как Джек Аллертон, мог забыть о письме в кармане пиджака. Впоследствии миссис Аллертон рассказывала знакомым: у нее было не подозрение, а какое-то предчувствие, что у мужа есть любовница. Но кое-кто из знакомых был убежден, что Конни Аллертон тайком шарила по карманам мужа.
Джек уже чистил на крыльце свои ботинки; она тоже одевалась, собираясь в Олений парк, где они прогуливались каждое воскресное утро. Увидев, что муж оставил пиджак в прихожей, она инстинктивно заглянула во внутренние карманы. Письмо было написано округлым почерком школьницы; едва она прочитала первые слова «Джек, мой любимый», как у нее перехватило дыхание. Дрожа всем телом, она жадно читала восторженные фразы с множеством интимных подробностей о совместно проведенном уик-энде. Уже это было ужасно, но когда миссис Аллертон перевернула страницу, она поняла, что ее семейная жизнь — а это была вся жизнь для Конни — накануне краха.
«Дорогой, — читала Конни, — не знаю, как мне сдерживаться на службе: все время быть возле тебя, знать, что скоро мы окажемся на Багамских островах, на теплом золотистом песке, будем слушать рокот волн и не расставаться ни днем, ни ночью… Ах, мой любимый, для меня это так неожиданно, но я верю тебе… И я сделала все, как ты велел: заказала два отдельных билета на рейс 387 до Цюриха, вылетающий в 9.30 утра в следующий понедельник из аэропорта Хитроу. Твой билет — на имя Льюиса Тренча, а мой — на мое собственное. Не беспокойся, я буду точно ко времени…» Далее шли заверения в вечной любви и подпись «Джин».
Джин Ричардс! Мисс Ричардс, секретарша Джека! Значит, Конни все это время была слепой, если не замечала ни «деловых» телефонных звонков по вечерам, ни «служебных» поездок с пятницы до понедельника, ни «переговоров» в ресторанах, ни посещений ночных клубов «в мужской компании»…
Вихрем ворвался Роберт: он искал свои кеды. Она едва успела сунуть письмо обратно. Сердце неистово стучало.
— Тебе уже шестнадцать, — обратилась она к сыну, — так что пора уже убрать бомбы и револьверы, с которыми ты больше не играешь. — Чтобы оттянуть встречу с мужем, она ушла с сыном в его комнату. — А кеды твои — вон там, под кроватью…
— Если мы хотим еще выпить коктейль «У оленя», — крикнул муж из дверей, — то пора идти.
Она сделала над собой усилие и ответила почти спокойным голосом:
— Нет, милый, иди один. У меня что-то закружилась голова. — Ей нужно было побыть одной, чтобы оправиться от шока и поразмыслить.
Когда Джек вернулся, Конни уже обрела спокойствие и решила не затевать скандала. Она сделает вид, что ничего не подозревает — это будет ее преимущество. Срочно предпринимать что-либо не было необходимости, и миссис Аллертон продолжала сохранять спокойствие. По крайней мере внешне. Тем более, что уже около года мистер Аллертон не приходил в ее спальню.
Понедельник. Впереди еще неделя. С самого утра Конни направилась к директору банка, которого никогда прежде не видела; все сообщения банка поступали в контору фирмы, где ее муж был одним из директоров. Глава банка, «белый воротничок» с полосатым галстуком, словно чем-то приклеил остатки волос к неуклонно расширяющейся лысине. Он не вызывал у Конни симпатий, и она попыталась сразу взять быка за рога:
— Мистер Эдди, я хотела бы сделать мужу небольшой сюрприз. Но мне нужно убедиться, что я не попаду впросак.. Я присмотрела дом, такой, о котором мы с мужем давно мечтали, и мы можем сравнительно недорого приобрести его. Мне нужно лишь знать, сколько осталось на нашем текущем счету и сколько мы могли бы получить, заложив или продав наш теперешний дом.
Лицо мистера Эдли приняло озабоченный вид.
— Видите ли, миссис Аллертон, вы ставите меня в неловкое положение. «На нашем счету», как вы изволили выразиться, это значит на личном счету вашего мужа. То же относится и к дому, в котором вы оба живете, его владельцем официально является ваш муж. А правила нашего банка категорически запрещают давать какие-либо сведения о состоянии как того, так и другого, кому бы то ни было, кроме вашего мужа или его поверенного. Впрочем, может быть, ваш муж дал вам доверенность?
— Нет. Но я полагаю, вам известно, что этот дом купил для нас мой покойный отец.
Директор едва заметно пожал плечами.
— По закону, миссис Аллертон, дом принадлежит вашему мужу, и мы не имеем права давать другим лицам сведения обо всем, что касается этого дома.
Такой же прием ожидал ее и в конторе Коггена и Сквайра, их адвокатов. А в следующий понедельник Джек будет уже в Цюрихе, на пути к песчаным пляжам, в сопровождении молодой женщины — девчонки, лишь на шесть лет старше его собственного сына.
Ясно, что за границу его послала фирма. Но ведь и там ему понадобятся деньги, Раньше ей никогда не приходила в голову мысль о самозащите; теперь все было ясно. Она останется без пенни за душой.
В этот вечер было труднее делать вид, что ничего не случилось. Но продолжительный детективный телефильм позволил ей не показать свою озабоченность.
Во вторник Джек тоже не обмолвился ни словом о предстоящем отъезде. Она уже думала, не приснилось ли ей все это в кошмарном сне, но в среду он начал разговор сам: