Глава 107: Прелюбодеяние.
Как только собрание директоров Салатора подошло к концу, Игорь вместе со своим отчимом отправился домой, чтобы, наконец, насладиться едой, приготовленной на свободе, и ожидания подростка ничуть не подвели его! Практически полсотни блинов были плотно утрамбованы в его желудке, создав настоящую проблему для пищеварительного тракта, но организм Кипиша уже был далеко не так слаб, как раньше. Теперь, каждая клетка его тела была в два с половиной раза более совершенной, нежели у простых смертных, и все системы внутренних органов так же улучшились, позволяя своему хозяину пренебрегать рамками здорового образа жизни не Пробудившихся человечков.
Разумеется, дома юноша не просто набивал рот, но и активно рассказывал придуманные им же истории о том, как он учил нравственности сбившихся с пути заключенных, и само собой, ему никто не верил. Даже домработница, помогавшая Татьяне Геннадьевне расправляться с грязной посудой, и то строила скептические рожицы, выслушивая духовные проповеди этого озорного мальчишки.
“Да скорее уж ты учил их, как изготавливать дистанционные бомбы, из мыла, самогонного аппарата, селитры, и дешевого мобильного телефона…”
Для окружения Игоря не составляло труда представить, как вел себя подросток со взрывным характером в месте, где каждый первый норовил до чего-нибудь докопаться, а так-же все присутствующие отчетливо понимали, что за кражей Духовного креста, и выздоровлением его матери, стоит именно этот восемнадцатилетний мальчишка.
Ведь не нужно являться сотрудником следственных органов, чтобы соотнести очевидные факты, но эту тему никто старался не поднимать. И даже сама Татьяна Геннадьевна предпочитала отмалчиваться, лишь крайне благодарным и любящим взглядом взирая на своего сына. Она была сильно расстроена тем, что своим состоянием сподвигла Игоря к подобному шагу, но в то же время была счастлива от того, насколько сильно ею дорожил сын...
После обеда и всяких сопливых мероприятий, наподобие десятиминутных обнимании и целований в макушку от переволновавшейся матери, юноша, наконец, смог отвязаться он въедливых предков. После чего, сев на матово-черный ауди, находившийся в автопарке Альберта, выдвинулся в сторону Пороховых, дабы встретиться со своими друзьями.
Да, именно друзьями, ведь после того боя с капитаном Звонковым, Кипиш расценивал своих компаньонов как близких соратников, а не как случайных попутчиков.
Что касается самих подростков, то они сейчас должны были заниматься своими делами, не подозревая об освобождении Игоря, ведь дату, место и время суда над Пробудившимися, сообщали лишь самым близким родственникам или же непосредственным участникам событий. Тем не менее, даже при столь высокой конфиденциальности, деньги могли сыграться решающую роль, благодаря чему семейство Деевых, состоящее из отца – Валерия Михайловича и дочери - Кристины, все-таки умудрилось пробраться на заседание…
“Что до вторжения, что после… Ничего не изменилось!”
Самый красивый город России - Санкт-Петербург, был основательно порушен обитателями иных измерений, из-за чего проезжая по истерзанным улицам некогда величественного средоточия культуры, даже у Кипиша все сжималось внутри от негодования, но когда он въехал в пределы Ржевка-Пороховых, то все вновь преобразилось, словно и не было никакой катастрофы. Все те же потрепанные дома, разбросанный повсюду мусор, и вездесущие бомжи, ведущие охоту на вкусных кошек… Даже если бы сюда поместили упавший с неба метеорит, он бы не испортил пейзажа, а напротив, только преобразил серую гавань, забитую отходами всего Питера.
— Ну хоть что-то родное…
Несмотря на преотвратительнейшее состояние спального района, Игорь чувствовал себя как дома, и даже открывая скрипучую подъездную дверь, на которой не то что домофон не работал, но даже имелась полуметровая дыра, буквально проеденная ржавчиной снизу, от постоянного притока дождевой воды, юноша ощущал некоторое единение с этим местом…
Шаг за шагом, подросток медленно поднимался по обшарпанному подъезду с кучей всяких изощренных посланий нелицеприятного характера, в основном в адрес местных девушек, вот только разглядывая всю эту прелесть, он не сразу заметил своего друга стоящего на лестничной площадке третьего этажа, со спущенными штанами.
Чавкающие звуки и хриплые стоны привлекли внимание Кипиша, но когда он увидел, как какая-то девушка, стоя на коленях, обхаживала стручок его патлатого кореша, все былое настроение, связанное с нахлынувшей ностальгией тут же куда-то испарилось.
— Какого хера ты в подъезде делаешь?! Тебе бл*дь квартиры своей мало?!!
Возмущению Игоря не было предела, он просто не мог поверить в то, что это священное место, где они с лучшим другом когда-то глушили дешевый пивас, оказалось осквернено таким гнусным и несомненно безнравственным поступком!
— О, а ты же вроде - Кипиш, верно? Не ожидала тебя здесь увидеть…
Поняв, что их застукали, девушка быстро вскочила на ноги, и поправила свои волосы, заведя их за уши, совершенно не обращая внимания на то, что у нее на всем лице были размазаны пенные слюни.
