Алан Дин Фостер
Пожиратели света и тьмы
(Странствия законоучителя-1)
И явилось простому пастуху из затерянного племени странное видение. Видение, приказу коего НЕЛЬЗЯ было не повиноваться. И пошел он, пошел – сам еще не зная куда и зачем. И были у него – всего-то: меч, копье да еще сумка, что подарили женщины его селения. И лежал путь его из земли в землю, от Великой воды – к Великой Цели. Задавал он вопросы, и отвечали ему звери, деревья и такие создания, коим и имени-то подобрать невозможно. А самое тяжкое было еще впереди. Ибо тяжкой будет встреча со Злом, что невозможно остановить. Тяжкою станет война с духами, что вырвались на волю, и битва с монстрами, пришедшими из далекой древности. Но много тяжелее – скрыться от того, который идет по пятам. Невидимый. Неслышимый. Неодолимый…
Посвящается Авессалому, страстно мечтавшему узнать, как угадывать судьбу
Станция на мысе Крестовом, Берег Скелетов,
Намибия, ноябрь 1993 года
Это случилось поутру, после второго – нежнейшего – полнолуния, возвестившего приход весенних ливней.
На рассвете маленький Колаи с дикими воплями примчался в деревню. Между пронзительными всхлипами он изредка вскрикивал на бегу: «Там, на песке!..» – и махал рукой в сторону побережья.
«Там на берегу мертвые люди!»
Мало того, что мертвые, но и какие-то до жути чудные – одежды богатые, а щеки гладкие, без ритуальных шрамов.
В деревне было тихо, все спали. Самый добрый час для мирных жителей, а тут вопли, каких свет не слыхивал. Добежав до родного дома, Колаи первым делом бросился к матери. Та, рассерженная, сначала подумала, что мальчишка шалит – решил, наверное, попугать родичей. Сгоряча схватила сына, с силой встряхнула. Что за игра будить все племя спозаранку, всякая шутка хороша к месту, ко времени!.. А потом заглянула в глаза сына и сразу опустила руки. Что-то было не так. Не глаза, а камешки, оледенелые, бессмысленные, зрачки словно спеклись от ужаса. Женщина сразу заторопилась, схватила Колаи за руку, потащила к вождю.
Асаб проснулся до первых петухов, но лежал, пока вопли мальчишки не заставили его подняться. Выйдя на порог, вождь накинул на себя накидку из мусиной кожи, украшенную замечательными голубоватыми полосами, и надел головной убор с широким гребнем из ярких красных и желтых перьев.
Колаи по-прежнему кричал во всю силу:
– Я их видел! Я их видел!
К тому моменту возле дома вождя уже начала собираться толпа, явились воины, молодежь, женщины.
– Подожди, – остановил его вождь. – Скажи толком, что ты видел?
Сбежавшиеся на шум члены племени придвинулись ближе.
– Мертвых людей! – объявил Колаи. – Вот кого, вождь Асаб!
Он на мгновение затаил дыхание, потом, как-то разом успокоившись, махнул рукой в сторону моря.
– На берегу, на песке. Повыше того места, где мидии и ракушки тирексов.
Вялые спросонья лица людей в толпе посерьезнели, головы повернулись в сторону вождя. Тот нахмурился и веско произнес:
– Что ж, пойдем поглядим. Смотри, парень, тебе очень не поздоровится, если мы не найдем там ничего, кроме раковин и морских игл.
Деревня лежала на краю огромной, едва прикрытой редкой травой и хилыми кустами пустоши, что примыкала к побережью, омываемому холодным Саморским течением. На побережье растительность была побогаче, кое-где виднелись купы деревьев, местами рощи выбегали даже в глубь пустоши. Расщелины в обрывистом берегу, где скалы давали приют любому ростку, изобиловали всякими диковинками, живностью и вкусными ракушками. Щедра на добычу была и прибрежная полоса, куда волны неутомимо выносили огромные, ободранные добела бревна. Между ними часто белели скелеты лишенных милости моря существ. Чьих костей здесь только не было! Киты и змеи, птицы и летучие мыши, рыбы и пожиратели камней – их останки служили жителям деревни отличным строительным материалом.
– Там! – ткнул пальцем Колаи.
Толпа на мгновение замерла, все повернулись в указанную сторону, однако разглядеть ничего не удавалось. Все было как обычно: пенный накат, груды водорослей, кости, ободранные стволы деревьев… Разве что молодые драконы, пожиравшие падаль, стаей кружили над кромкой воды. Вот несколько летунов, сложив крылья, нырнули вниз, сели на песок. Тогда и люди разглядели темные разбросанные пятна на светлом, в рыжинку, песке.
Жители деревни прибавили шаг и скоро отчетливо различили тела. Уже подбегая к погибшим, люди заулюлюкали, принялись размахивать дротиками, отгоняя падальщиков прочь. Те отчаянно зашипели, потом нехотя поднялись и стали описывать широкие круги.
Ждали…
По правде говоря, открывшаяся перед жителями деревни картина сразила всех до немоты. Мало кто поверил россказням Колаи, но явь оказалась чуднее во много раз. И тревожнее… Вид чужаков был более чем странен: лица некоторых были покрыты волосами – черными, коричневыми или вообще золотыми, как тот металл, который меняла Мориксис привозил издалека, от самых южных гор. Так же поразительны были богатые одежды мертвецов. Ткани и выделанная кожа переливались разноцветьем, а на ощупь оказались нежнее слез маленькой девочки. Вот что еще сразило жителей деревни – доспехи погибших. Все они были выделаны из какой-то прочной кожи, на панцирях выдавлены невиданные здания и такие же странные звери. Подобный материал никому, даже Асабу, держать в руках не приходилось. А уж весил он… Чудо, что этих людей вообще вынесло на берег.
