Из-под двери показалось какое-то темное пятнышко. Сашка, хотя и стояла, опустив глаза вниз, все равно не сразу его увидела. А когда заметила, не сразу поняла, что это кровь.
«Откуда кровь? Их же уже увезли» — подумала девочка и сама удивилась, почему ей совсем не страшно. Она стояла перед столом, за которым сидел седой милиционер. Другой милиционер помладше, стоял рядом. Это был постовой с соседней улицы, который так долго не соглашался идти с ней на почту. У того, что за столом в петлицах были три прямоугольника, на рукаве вышитый овал с мечом, серпом и молотом в центре. Сашка пыталась вспомнить, как называется его звание, но все они от чего-то напрочь вылетели из ее головы. Было понятно, что это не простой милиционер, а офицер и начальник.
— Так для чего ты пришла на почту? — спросил офицер.
— Отдать ключи тете.
— Отдала ключи и ушла?
— Нет, я отдала ключи, и тетя пошла домой. А почтальон тетя Даша, попросила меня сбегать в магазин, где одежду продают, посмотреть есть ли там очередь.
— Какая очередь?
— Там должны были рубашки привезти.
— Понятно. И ты, значит, прямиком пошла в магазин?
— Да. Заняла очередь и пошла к тете Даше сказать, что рубашки привезли.
— Вернулась. Зашла на почту, что потом?
— Нет, не так. Я пришла, а почта закрыта. Я начала стучать. Долго стучала. И мне открыл какой-то дяденька.
— Дяденька? Ты его знала?
— Нет.
— А как он выглядел? Сколько ему лет?
— Обыкновенно выглядел — в кепке и пиджаке. А лет не знаю сколько. Может тридцать, а может сорок.
— Это он пустил тебя на почту?
— Нет, он просто приоткрыл дверь и сказал, что сейчас обед.
— А ты?
— Я сказала, что знаю. Но я заняла очередь для тети Даши.
— И тогда он тебя впустил внутрь?
— Да нет же, нет, — Сашка занервничала — «От чего этот с петлицами не понимает ничего».
— Ты девочка не волнуйся, рассказывай все по-порядку, — попытался подбодрить ее милиционер помладше.
— Так я и говорю, что я собралась уже идти домой, но потом подумала: «А как тетя Даша узнает, за кем я для нее очередь заняла?» и тут услышала два хлопка.
— Какие хлопки?
— Как будто деревянной линейкой по парте со всей силы ударили.
— И что же?
— Постояла еще, постучала. Потом вспомнила, что сзади во дворе есть вторая дверь, к которой машины с почтой подъезжают. Думала, может они там почту выгружают, или еще что делают. Пошла туда. Дверь была открыта, я вошла…
Тут нервы Саньки не выдержали, и она разрыдалась, и уже через слезы выдавила:
— А там в комнате лежит тетя Даша и вторая почтальонша.
В этот момент в помещение ворвалась тетя Люся.
— Что здесь происходит? Что случилось?
— Вы начальник почтового отделения? — спросил офицер.
— Да, я.
— Эта девочка ваша племянница?
— Да.
Милиционеры переглянулись.
— Ты девочка, можешь идти домой. Но запомни — никому ничего о том, что здесь произошло, не говори.
— Что, даже маме не говорить? — спросила Сашка сквозь слезы.
— Даже маме.
— А тетя? Когда вы ее отпустите?
— Она тоже скоро придет.
Сашка прижалась к тете Люсе. Потом ладонью вытерла глаза и поплелась домой.
А начался этот день, вполне обыденно. С утреннего телефонного звонка.
— Кто звонил? — спросила Сашка, перевернувшись в кровати на бок.
— Спи еще, это тете Люсе с работы, — ответила ей мама, позвякивая тарелками, которые ставила на стол.
— Мне спать совершенно не хочется.
— Ну вот, лето, каникулы, самое время отдохнуть, понежиться…
— Абсолютно не хочу спать.
Мама — Марина Сергеевна, удивленно подняла брови. Сначала от дочки она слышит слово «совершенно не хочется», теперь та произносит «абсолютно не хочу». Раньше Санька так не говорила. Что это? Трудный подростковый возраст? Марине Сергеевне и невдомек, что возраст тут ни причем. Просто ее любимая младшая дочка трижды посмотрела фильм «Девушка с характером», дважды «Воздушную почту» и другие киношки о самостоятельных и волевых советских девушках, и старательно копирует их манеру поведения.
— А вот брату твоему действительно пора вставать, — говорит Марина Сергеевна.
— Ага. Сейчас я Костю разбужу, — отвечает Санька тихонечко пробираясь к брату.
Тихонечко это потому, что закуток за шкафом где стоит кровать брата превращена им в химическую лабораторию. Не дай бог там что-то задеть, а тем более разбить. Малюсенький столик и полки на стене заполнены колбами, ретортами, пробирками, пузырьками и коробочками с химреактивами. Костя добывал это богатство правдами и неправдами, что-то покупая в аптеках, что-то выпрашивая у матери, которая работала на хлебозаводе в лаборатории. Да на Ленинградском хлебозаводе №2 есть настоящая лаборатория, ведь процесс выпечки хлеба это настоящее таинство и начинается оно с определения качества, полученного хлебозаводом сырья. Знания химии помогают сделать хлеб вкуснее, а булочки пышнее. Сашка несколько раз была на хлебозаводе у Марины Сергеевны и прямо влюбилась в ряды пробирок в лаборатории, и белые халаты сотрудниц. Видимо любовь к химии у их семьи в крови. Ведь и Костя занимается на втором курсе химико-технологического техникума. Сашка успела побывать и в техникуме, но там ничего интересного она не увидела. В лабораторию ее не пустили, аудитории конечно были побольше, чем школьные классы, но они ее не впечатлили. Даже портрет Дмитрия Менделеева, имя которого носил техникум, собственноручно написанный и подаренный учебному заведению вдовой ученого, не произвел впечатления на девочку. Портрет, как портрет. Вот если бы в техникуме кругом стояли колбы с трубками, в них бы булькали разноцветные жидкости, было бы здорово!
