Поставь на карту жизнь. Любить, но не терять рассудка. Что сказал покойник
Авторы: Джозефина Тэй / Иоанна Хмелевская
Жанр: Детектив
Циклы: Зарубежный детектив , Антология детектива №1994
Формат: Полный
Всего в книге 239 страниц. Год издания книги - 1994.
В сборник вошли три зарубежных детектива, авторы которых женщины. Всем авторам сборника свойственны неистощимая фантазия, искрометный юмор, динамичность и напряженность действия. Дэн Робертс — творческий псевдоним венгерских врачей Эвы Букор и Габриэллы Хорват. Крутой детектив «Поставь на карту жизнь» — их дебют в литературе. Детектив «Любить, но не терять рассудка», напротив, принадлежит перу известной английской писательницы Джозефины Тэй (1876–1952), автора множества детективных и исторических романов. Остроумный шарж на «черный роман», на «роман ужасов» создала польская писательница Иоанна Хмелевская. Ее детектив «Что сказал покойник», с героиней которого происходят совершенно невероятные приключения, выдержал не одно издание.
Читать онлайн Поставь на карту жизнь. Любить, но не терять рассудка. Что сказал покойник
Дэн Робертс[1]
Поставь на карту жизнь
Глава первая
Вовсе не собираюсь хвастаться, но до сих пор девицы легкого поведения в нашем городе не слишком-то наживались на мне. Впрочем, и они со своей стороны ничуть не способствовали процветанию моего бизнеса, так что мы были квиты. Вплоть до настоящего момента.
А в данный момент… Не требовалось особой мудрости и житейского опыта, чтобы догадаться о ремесле дамочки, сидящей напротив меня. Тут и десятилетний ребенок сообразил бы. Бабенка была что надо. Если бы только не ядовито-пунцовая помада, излишне толстый слой косметики, чересчур короткая юбка и подчеркнуто зазывная походка… И все же она была хороша, черт побери, и сама сознавала это, явно принадлежа к той породе женщин, что упиваются вниманием окружающих. Она уселась, закинув ногу на ногу, чтобы короткая юбчонка вздернулась еще выше, и предоставила мне возможность любоваться ее прелестями. И я не замедлил воспользоваться этой возможностью.
— В сущности, разница между моей и вашей профессией не так уж и велика, — промурлыкала она.
Ее голос можно было бы назвать не лишенным приятности, если бы не раздражающе плаксивая интонация. Продолжая любоваться ее безукоризненно вылепленными бедрами, я простил ей плаксивость. Спорить с ней я не стал. Какой дурак станет спорить с женщиной, если она к тому же твой клиент. А что касается специфики профессии, то я знал по крайней мере одно существенное различие между нами: в данный момент эта особа была единственным человеком, вознамерившимся прибегнуть к моим услугам. Поэтому, оторвав взгляд от ее безукоризненных форм, я подвинул к себе блокнот. Правда, на столе передо мной стоял магнитофон, а в ящике стола был запрятан еще один, приводимый в действие нажатием педали, но я предпочитал делать записи в блокноте — это внушало клиентам доверие. Подобным трюкам я научился у одного чикагского ловкача, который проводил в Сиэтле недельные курсы повышения квалификации для частных детективов. Обучение влетело мне в копеечку, но затраты окупились, несмотря на то что под конец курса я допер: этот субчик сроду не занимался сыском. Но у меня к нему претензий не было. Он давал очень дельные советы, и к ним следовало прислушиваться, коль скоро самозваному инструктору запросто удалось обвести вокруг пальца не один десяток опытных профессионалов.
— Вы еще не сказали, мисс, чем я могу быть вам полезен, — напомнил я красотке.
— Ах да…
Похоже было, что она слегка нервничает. Возможно, ее смущала необходимость прибегать к словам, поскольку в обычных случаях красноречиво говорили сами за себя ее соблазнительные формы.
— Как бы это поточнее выразиться… Ну да вы ведь знаете, как оно бывает…
Дамочка выразительно умолкла, предоставляя мне самому догадываться, «как оно бывает». Я бы, может, и догадался, если бы имел хоть малейшее представление, о чем идет речь. Но, имей я в тот момент хоть малейшее представление, во что она хочет меня втянуть, я бы с воплем убежал от нее, как от зачумленной.
— Конечно, знаю, — преспокойно заверил я ее. — Пожалуй, начните сначала, — шаблоны — весьма удобная штука, вроде кабинетных кресел: плюхнулся и сиди себе, не надо ерзать, устраиваясь поудобнее. — Да вы располагайтесь без стеснения.
Она набрала полную грудь воздуха, как ныряльщик перед прыжком в глубину.
— Меня хотят убить!
Наверное, выражение лица у меня было идиотское. От удивления челюсть отвисла, а рука, которой я тянулся почесать макушку, застыла в воздухе.
— Должен ли я понимать так, что…
— А как еще, черт возьми, можно это понимать?
Девица явно находилась на грани истерики. У чикагского инструктора был верный рецепт и для этого случая: увесистая оплеуха — и эффект гарантирован. Но мне не хотелось прибегать к такому способу. Если бы в приемной дожидались еще сорок девять клиентов, тогда бы куда ни шло… Я решил избрать иную тактику.
— Для начала давайте уточним: кто же собирается вас убить?
— Не знаю я, как его зовут.
— Ага…
На мгновение мы оба умолкли, словно два борца, подстерегающих каждое движение друг друга. Я сдался первым, должно быть, потому, что она была молода и хороша собой и на ней было навешано столько золотых побрякушек, что даже троим частным сыщикам вроде меня хватило бы покрыть все долги и еще осталось бы на пропой души.
— С чего вы взяли, будто вас хотят убить?
— Знаю, и все тут! — вспылила она.
На этот случай у меня припасен под столом резиновый валик. Исподтишка, не привлекая внимания почтенного клиента, опускаешь руку и изо всей силы стискиваешь тугую резину. Способ безотказный, рекомендую с чистой совестью. Неоднократно в аналогичных ситуациях я удерживался от того, чтобы не свернуть шею ближнему, лишь благодаря резиновой трубке и собственной предусмотрительности. Этот трюк я позаимствовал не у чикагского инструктора, а у своей третьей жены, которая до того, как стать моей супругой, работала секретаршей у одного писателя. Писатель был хоть и знаменитый, но с большим приветом, и находчивая секретарша всегда держала под рукой кусок рогожи. Когда она чувствовала, что дошла до белого каления и готова вцепиться в физиономию мэтра своими длинными, острыми ногтями, она с остервенением впивалась в рогожу и при этом очаровательно улыбалась работодателю. Затем она вышла за меня замуж, и рогожа ей стала без надобности. Тогда-то я и пристрастился к резиновому валику.
