Первый проступок Эмили был пустяковый, а вышло все из-за снегопада.
Она спотыкалась о корни, проваливалась в сугробы, черпая снег ботинками. Маленькие сыпучие лавины валились ей на голову и плечи. Сквозь дыру в густой живой изгороди она еле протиснулась. Заваленные снегом сучья тыкали и царапали ее анорак. Снежные хлопья падали на ресницы, заставляя то и дело смаргивать. Санки, которые она тащила за собой, за что-то зацепились. Эмили яростно дернула веревку и почувствовала, как санки вырвались на свободу.
Еще шаг – и она оказалась на территории замка. Сердце отчаянно колотилось, она озиралась в поисках опасности. Нет, пока что все в порядке. Никого не видно.
Эмили стояла по колено в невысоком сугробе, который намело у изгороди. Справа беспорядочно металась в сером небе над лесом стайка птиц, дальняя живая изгородь казалась неровной угольной чертой, проведенной на белом листе. Все мелкие неровности Замкового поля были сглажены снегом, но глубокая тень на противоположной его стороне отмечала изгиб рва. На внутреннем краю рва виднелись пьяно кренящиеся останки разрушенной стены.
А за ними черной глыбой вздымалась цитадель замка.
Эмили повернулась и потянула за веревку. Санки дернулись, показались наружу и тут же снова застряли задней частью в сплетении сучьев и колючих веток. Эмили наклонилась и ухватилась за желтый пластик, выкручивая его, чтобы освободить. Наконец она вытащила санки из изгороди и бросила их в сугроб.
Она прислушалась. Со стороны рва доносились отзвуки смеха, приглушенные расстоянием и снежным покрывалом. Ага, это хорошо. Другие ребята забрались сюда еще раньше, и их никто не гоняет. Значит, все нормально.
Эмили побрела через поле, вытаскивая облепленные снегом ноги. Холод щипал сквозь джинсы. Потом джинсы сделаются заскорузлыми и будут тереть, но пока что это бодрило. Каждый шаг потихоньку вымораживал духоту, накопившуюся после нескольких дней в четырех стенах.
Эмили спустилась в небольшое углубление. Отсюда цитадели видно не было, только кусок внешней стены, серой, увенчанной снежной шапкой. В небе снова собирались тучи, суля новую метель. Дыхание клубилось в воздухе облачками пара.
Голоса доносились от самой крутой части рва, и Эмили медленно направилась туда. Все зависит от того, кто там катается. Карен говорила, что, может, на неделе пойдет к замку, а Карен Эмили нравилась. Если она там, Эмили, наверно, будет кататься с ней. А если нет…
Из рва выбралась группка ребят, волочивших за собой маленькие красные санки. Две девчонки, четверо мальчишек – все скользили, ругались и сопели. Одежда у них была в снегу. Карен среди них не было.
Когда все очутились наверху, трое из мальчишек принялись шутливо пихаться на краю рва. Они громко вопили, надеясь привлечь внимание девчонок, но девчонки на них не глядели: они смотрели, как четвертый (самый здоровый) парень устанавливает санки на краю рва. Одна девчонка уселась на санки, вторая кое-как втиснулась позади нее, здоровый парень под хор радостных визгов и стонов плюхнулся на колени первой. Санки медленно поползли вниз по склону: их тормозили торчащие во все стороны руки и ноги. Вдруг парень и передняя девчонка вывалились на снег, а та, что осталась в санках, рванулась вперед, вопя от ужаса, и кубарем влетела в сугроб на дне. Остальные пацаны боролись уже с куда меньшим энтузиазмом – теперь они перестали дурачиться и принялись завистливо ржать над самым здоровым парнем, который так и остался лежать на девчонке посреди склона.
Дейрдре Поллард, Кейти Ферн, братья Эллен. Эмили скривилась и пошла прочь. Нет уж, лучше одной покататься. Дейрдре с Кейти – круглые дуры, а у братьев Эллен дурная репутация.
Только младший, Саймон, все еще ходил в школу; остальные шатались по деревне и агрессивно бездельничали. Самым агрессивным был старший, Мартин Эллен, но его давно не было видно. Эмили слышала, что он сидит в тюрьме.
Уйдя подальше от компании, она остановилась, пристроила санки на краю рва и села. Перед ней простирался крутой и опасный склон: все ямы и булыжники коварно скрывались под снегом. Эмили немного помедлила, стиснула зубы и устремилась вперед.
Снежные брызги, вихрь ледяного ветра, тряская белая воронка. А потом санки выровнялись и остановились у подножия противоположного склона. Эмили бросило вперед, вытянутые вперед ботинки пропахали борозду в снегу.
Все. Целых три секунды полета.
Эмили сидела, отдуваясь, расплывшись в восторженной улыбке.
И тут что-то ударило ее в лицо.
Голова откинулась вбок, изо рта вырвался вскрик – щеку ожгло резкой ледяной болью. Она испугалась в основном оттого, что это случилось внезапно. Так-то оно понятно, что это снежок, но ощущение было, как от удара кулаком.
Раздался хохот. Что-то еще просвистело перед самым лицом. Еще один снаряд ударил ее в ногу, засыпав глаза ледяной крошкой.
Эмили поднялась на ноги, споткнулась о веревку от санок. Она наполовину ослепла: на глазах выступили слезы. Как сквозь мокрое стекло она увидела невдалеке, на краю рва, своих противников. В воздухе снова засвистели снежки: пара из них ударила ее в грудь и в живот. Она наклонилась, подобрала веревку, повернулась и заковыляла прочь по сугробам.
