США, где свирепствуют экономический и политический кризисы, на пороге новой гражданской войны. Советник по вопросам науки при президенте выдвигает план консолидации нации перед лицом внешней угрозы — имитацию вторжения инопланетян.
Роману Реймонда Хоуки и Роджера Бинема не повезло — единственный раз опубликованный в сокращенном переводе (журнал «Вокруг света», 1980, №№ 9-12) более он на русском языке нигде не публиковался. Данное обстоятельство отчасти компенсируется легкодоступностью журнального варианта в сети.
Для неизбалованного отечественного читателя роман оказался чрезвычайно увлекательным (правительственный заговор, спецслужбы, зачистки свидетелей, каратэ), поэтому мало кто задавался вопросом о том, насколько книга соответствует заявленному жанру «фантастический роман».
На самом деле, фантастики как жанра в романе критически мало — за вычетом самой ситуации политического кризиса в США, роман куда более соответствует критериям конспирологического триллера. И ближайшей родней ему приходятся «Документ Р» Ирвинга Уоллеса или «Американский Рубикон» Фрэнка Робинсона и Джона Левина.
Опубликованный в 1974 г., «Последний козырь» стал одной из множества книг, суммировавших накопившееся недоверие общества к истеблишменту. Вся послевоенная история США обернулась чередой интриг и заговоров, и авторы рефлексировали события реальной истории: бессилие простого человека перед всемогущей государственной машиной и непознаваемыми государственными интересами.
При этом соавторы романа — не профессиональные писатели. Англичанин Raymond John «Ray» Hawkey (остается лишь гадать, отчего публикаторы «Вокруг света» транскрибировали его фамилию как «Хоухи») по своему основному занятию — графический дизайнер, ответственный за классические ныне обложки книг Лена Дейтона и Яна Флеминга.
Всего Хоуки написал четыре романа, из которых на русском издана ровно половина — помимо «Последнего козыря» в антологии «Английский политический детектив» (1987) опубликован роман «Побочный эффект», фантастических элементов в котором побольше, чем в Wild Card. При этом фамилию автора транскрибировали уже как «Хоуки», что породило неискоренимые по сей день противоречия — даже в базе Фантлаба «Хоуки» и «Хоухи» значатся как различные авторы.
Оставшиеся два романа Хоуки также написаны на стыке жанров политического триллера и фантастического романа.
Второй соавтор, также англичанин (пусть и проживающий ныне в США) Роджер Бинем, ученый и общественный деятель, вообще никогда более к беллетристике не обращался.
Помимо того, что «Последний козырь» до сих пор остается в высшей мере увлекательным чтением, помимо ностальгической ценности книги, хотелось бы также отметить, что по ряду признаков роман мог послужить источником вдохновения для «Хранителей» Алана Мура — мало того, что в книгах используется схожий мотив разрешения политического кризиса шоковой терапией, финалы книг практически одинаковы — посмертные послания участников событий находят своих адресатов.
От взрывной волны задребезжали стекла в окнах Белого дома и закачались хрустальные подвески люстры в спальне. Веки президента дрогнули, и в этот момент раздался телефонный звонок. Не открывая глаз, президент нащупал телефон и снял трубку.
— Извините, сэр, снова беспокою вас, — раздался голос дежурного, уже дважды будившего президента этой ночью. — Они взорвали мемориал Линкольна.
Президент оперся на локоть, протирая глаза.
— Что?!
— Похоже, им удалось прокопать туннель…
— Атомная бомба?
— Боюсь, да, сэр.
— Господи Иисусе! — Сон у президента как рукой сняло. — Надеюсь, бомба была чистой?
— Мы так думаем, сэр. Они заложили ее достаточно глубоко, и она была небольшой — не более одной восьмой килотонны, судя по показаниям сейсмографов. Ровно столько, чтобы дать понять, что они не шутят.
— И без опасения, что получат сдачи, — простонал президент.
В дверь постучали. Вошел камердинер с подносом, поставил его на столик возле кровати и, подойдя к окнам, поднял тяжелые занавеси. Сразу стали слышны далекие сирены машин полиции и «Скорой помощи».
— Есть жертвы? — президент продолжал говорить по телефону.
— Боюсь, что в живых остались только экипажи танков. Остальные…
Президент следил за тем, как камердинер наливал кофе и разворачивал салфетку.
— Я вылетаю в Кливленд через… — президент посмотрел на часы, — через два часа и до отлета хочу получить полный доклад о происшедшем! — Он положил трубку.
Именно угроза вот такой бомбы заставила его заблаговременно подумать о создании научной группы, которая бы исследовала волну гражданских беспорядков, прокатившуюся по Соединенным Штатам. Возглавить ее он попросил доктора Ричарда Нейдельмана, своего советника по науке.
Для обсуждения проблемы они встретились поздним январским вечером в Овальном кабинете. Рукой, держащей бокал с коктейлем, президент указал на листы отчетов и памятных записок, разбросанные по всей комнате, лежащие даже на полу, и сказал Нейдельману:
— Я хочу, чтобы вы тщательно и дотошно рассмотрели все, что здесь написано, и сказали мне, к чьим советам я должен прислушаться, если вообще есть кого слушать. Мне не нужны лирические отступления и всякая ерунда об исторической неизбежности. Мне необходимо знать, что ДЕЛАТЬ! Если и дальше все будет продолжаться, как сейчас, то увязнет не только коготок, но и вся наша птичка. Заняться этим должны очень надежные люди и не болтуны.