Последнее время я часто стал обижать своих друзей. То есть я не делаю этого умышленно, просто так получается, что они обижаются. Но на то они и друзья, чтобы простить меня, когда все вернется на круги своя. Ведь не может же это продолжаться вечно — рано или поздно все устаканится, и я снова стану прежним. И…
Нет, ни фига уже не получится. Не получится стать прежним. И друзья так и будут обижаться. А потом, наверно, привыкнут. Привыкнут и перестанут звонить, и только в разговорах будут вспоминать, сожалея, я надеюсь, вполне искренне: «М-да-а, испекся старичок. Или звезданулся наш писатель окончательно?»
Писатель — это я. Простите, простите, пожалуйста, мои верные закадыки. Я сам знаю, что я не прав и виноват. Виноват перед вами всеми и еще, кажется, перед Ней. Перед своей женой. Она у меня веселая и красивая, молодая (я, вообще-то, тоже не очень старый). И ей хочется гулять, общаться, ходить иногда в кино, а не сидеть днями напролет дома, вдыхая дым бесчисленных сигарет. Дым, кстати, становится все гаже и все более вонючим, потому что мне мало никотина, и я покупаю все более и более крепкие сорта. А ходить куда-либо to chat & socialize без меня она не может. Она верная и сильно меня любит. Иногда она даже похожа на word-овскую собачку, которая сидит сейчас в углу экрана и караулит мои ошибки. Я ей стараюсь платить взаимностью.
Я для нее могу ВСЕ. Все, кроме одного. Выходить в свет. Абсолютно буквально: мне не можется выползать на улицу, в любое людное место, вообще — в любое место. По городу я перемещаюсь на такси. Самое интересное, что здесь нет никакой паранойи, шизофрении и прочих отклонений от нормы. Психически я абсолютно нормален. Тем более нормален я физически — все продолжаю отъедаться и, не давая еде перерастать в жир, даже изменил своему правилу рака-отшельника: вылезаю из норы и ползаю (почти регулярно) в спортзал. Там цепляю перчатки и три раза в неделю по два часа отрабатываю удары, нырки и уходы — всю эту боксерскую премудрость. Я знаю, что мой спарринг-партнер (честь имею представить: Стэкс, тоже мой Друг, уже пролезал в тексты двух моих книжек) меня жалеет. Знает, что я совсем не в форме, «скис старичок». А потом бью по груше. Физическая вымотанность на время помогает.
Сразу умный читатель задаст вопрос: «А от чего тебе, здоровый, удачливый, не без таланта, признанный-известный, счастливо-окольцованный, помогать?» «А сам не знаю», — отвечу я этому читателю. И это будет полуправдой. Полуправда — значит полуложь. Проблема (нет, не проблема — болезнь!) моя столь специфично-деликатна, что объяснить ее словами чрезвычайно сложно. Можно по-другому поставить вопрос: «Почему молодой человек (Сергей-писатель, более известный в Москве как Спайкер), который раньше фи-зи-чес-ки не мог прожить без шумного общества, тусовок, пива, вечеринок, футбола и футбольного экстрима, снова пива и тэ дэ, почему он теперь сидит сиднем в своей трехкомнатной норе, отключил телефон и столь откровенно и беззастенчиво игнорирует призывы друзей не вешать нос и развлечься, что те (друзья) даже не обижаются (не обижались сначала во всяком случае), а просто (со)переживают ему и пытаются разгадать эту таинственную головоломку-перемену? Почему?»
Ага, вот здесь уже теплее. Здесь — в самом вопросе — притаился ответ. Тот самый ответ, который Спайкер (то есть я) избегает озвучивать, дабы не прослыть (окончательно не прослыть) психом.
Вечно так продолжаться не может (кажется, я повторяюсь). В общем и короче, так: один из Богов (потом объясню, кто это такие) попросил (предложил) написать мне книгу про Игру. Про Острова и Островитян. Вот я и убью двух зайцев сразу: напишу книгу и отвечу всем (в первую очередь — друзьям и прочим близким, типа жены, коим эту мутотень и посвящаю), что же со мной произошло. Пользуясь случаем, извиняюсь за сумбур и некоторые неувязочки-с в тексте. Не собираюсь подробно и поэтапно описывать всю Игру (найдутся, точнее, уже нашлись желающие это сделать), просто попытаюсь доходчиво объяснить, как со мной произошла мутация. Изменение. Перемена.
Полезно, я думаю, это будет еще и потому, что я не один такой мутант. Игра изменила ДНК всех, кто дерзнул принять в ней хоть какое-то участие. Не важно, по какую сторону камер они находились. Игра (полагаю, это было для них сюрпризом) также нехило отразилась и на ее родителях-создателях. (Ну, на тех, кого я чуть раньше называл Богами.) Мы, побывавшие в другом измерении, в измерении Игры, — мутировали. Все. Мы часто созваниваемся, и эти торопливо-сбивчивые разговоры подозрительно напоминают встречи замаскированных в цивилизации алиенов*. Мы — другие. Нас мало, но мы есть. Некоторые даже в тельняшках. Вот о всех нас я и попробую сейчас написать. Так, чтобы получилось стояще. По-настоящему. Достойно тех, про кого пойдет речь.
Пересказывать официальную фактологию, наверно, большого смысла нет. Если кто-то добрался до этого чтива, значит, сделал это умышленно. Я хотел сказать, что вряд ли этим заинтересуется человек, не знающий, что в 2001 году ОРТ купило у кого-то (у янков, что ли?) лицензию на Игру, которая называется «Выживший», окрестило ее в российском варианте «Последний Герой» и так далее. Я и Анька оказались одними из счастливчиков. Одними из (правильнее все-таки сказать «двумя из») шестнадцати Игроков, отобранных из пяти тысяч желающих. Хоть Анька это панически отрицает (не любит она ее, сик транзит глориа мунди*), но очевидным фактом является то, что отбор мы прошли именно потому, что я (а изначально это была моя затея) догадался на каком-то этапе отбора привести с собой свою будущую (или нынешнюю супружницу. Рядом с ее изящной пастельной красотой моя невоспитанная пошарпанность заиграла новыми красками, и Боги решили взять нас двоих, рассудив, видимо, так: «А че? Барышня и хулиган… Красиво!»
