Лестер, Англия 1828 год
— Нет, папа, не надо. — Девочка отпрянула, пытаясь вырваться из рук отца, но он крепко держал ее. Она со страхом смотрела на мрачное кирпичное здание и полустертую надпись над входом: «Дом непреходящей надежды».
— Мне не нравится твое поведение, поэтому я взял тебя с собой. — Хардвик Уиндем, маркиз Трэгмор, строго посмотрел на восьмилетнюю дочь: его раздражали ее чрезмерная чувствительность и мягкость. — Пойдем, — приказал он. — Сейчас ты увидишь, на что уходят наши деньги и на кого. Может быть, после этого ты прибережешь свою жалость для тех, кто ее действительно заслуживает.
Он решительно повел девочку к массивной двери, не обращая внимания на се испуг, и постучал.
Человек, открывший дверь, был весь в саже, к тому же от него исходило невыносимое зловоние. Он очень удивился, когда понял, что перед ним стоит маркиз.
— Мистер Баррингс, вероятно, вас не ожидает. Я пойду доложу.
— Не надо. Мы с герцогом Макхэмом договорились встретиться в пятницу. Сегодня я пришел, чтобы познакомить дочь с вашим заведением.
Человек замялся:
— Но, сэр…
— Довольно. Можешь возвращаться к своим обязанностям.
— Слушаюсь, сэр.
Маркиз Трэгмор пристально посмотрел в лицо дочери.
— Дафна, я решил пощадить тебя и не показывать всю грязь и запустение, царящие в комнатах. Надеюсь, все, что ты увидишь здесь, поможет сделать правильные выводы и убедить твое глупое сердечко.
Дафна дрожала. Скованная страхом, она растерянно переводила взгляд с облупившихся стен на прогнивший пол под ногами.
— Папа, пожалуйста, я…
— Ты видела человека, который открыл нам дверь?
— Да, папа.
— И что ты скажешь о нем?
— Его надо помыть и дать ему новую одежду.
— Мы и так дали им намного больше, чем они того заслуживают. — Он указал ей в дальний угол: — Посмотри-ка туда.
В углу, изредка переругиваясь, две худые бледные женщины скребли пол, стоя на коленях.
— Грязные потаскухи, — пробормотал маркиз, — источник болезней и морального разложения. Им дали еду, крышу над головой, и… Ты посмотри на них — нет и намека на благодарность.
Дафна долго молчала и наконец произнесла:
— Они очень страдают, папа. Наверное, они больны. Посмотри на ту женщину, которая с трудом дышит. Почему она скребет полы?
Трэгмор стиснул зубы, чтобы не вспылить.
— Они сами виноваты в своих болезнях.
— Разве ты говорил с ними, папа? — промолвила девочка, стараясь говорить твердо и решительно, так как знала, что отец ненавидит всякую сентиментальность. Она теребила локоны кончиками пальцев, что помогало ей отвлечься и побороть страх перед гневом отца.
— Конечно же, нет! — раздраженно воскликнул он.
— Так откуда же ты знаешь, что они сами виноваты в том, что болеют?
Он погрузился в долгое тупое молчание.
— Они нуждаются в помощи, — продолжала Дафна, — они выглядели бы гораздо лучше, если бы им дали возможность помыться и сменить одежду.
Высказывания Дафны, непредвзятость ее мышления возбудили в маркизе мрачные воспоминания.
— Твоя мать когда-то говорила так же, как ты, — пробормотал он сквозь плотно стиснутые зубы. — Если бы я позволил ей, она раздала бы все мое состояние этим бездельникам. — Он окинул Дафну испепеляющим взглядом. — Я пытался всеми способами образумить твою матушку. Я достаточно ясно излагаю свои мысли, Дафна?
— Да, папа, — ответила Дафна. Губы ее дрожали. Прикрыв глаза, она прятала испуганный взгляд, рассматривая свои башмачки.
Трэгмор с трудом сдержал проклятия. Он привел сюда эту кроху с вполне определенной целью и должен быть уверен, что она уяснила для себя эту цель. Чтобы успокоиться, он мысленно сосчитал до десяти и решил применить новую тактику:
— Наверное, я выбрал неудачные примеры. Это выше твоего понимания. В конце концов, ты еще ребенок. Хорошо, посмотрим на детей.
Сказав это, он увлек ее через холл к задней двери работного дома, выходящей в сад. Широко распахнув ее, он сделал жест рукой и воскликнул:
— Полюбуйся на них!
Несколько маленьких оборванцев медленно, как привидения, бродили по саду среди густых зарослей сорняков. Остальные столпились около небольшого фонтанчика, сложив ладошки, набирали в них воду и пили. При этом все они воровато и боязливо озирались.
Дафна уже открыла рот, чтобы сказать, как плачевно выглядят эти дети и какие ужасные лохмотья надеты на них. Вдруг новая мысль мелькнула в ее головке, сковав уста. Она смутно начала догадываться, чего хотел от нее отец, и мучительно пыталась найти слова для подходящего ответа. В этот момент она увидела девочку примерно ее возраста, которая все это время настороженно и внимательно рассматривала Дафну из-за кустов. Их глаза встретились и на мгновение застыли.
Взгляд девочки, полный немой мольбы и отчаяния, поразил Дафну и отозвался глухой болью в ее добром сердце. Не в силах выдержать этого взгляда, Дафна опустила глаза.
Маркиз по-своему истолковал смущение дочери, и в его глазах мелькнули искорки удовлетворения.
— Ты огорчена, не так ли? Детям было поручено ухаживать за садом и поливать его, но бездельники предпочитают резвиться на солнышке. Их надо пороть и пороть, пусть хоть страх заставит их работать. А если и это не поможет, то просто вышвырнуть их всех на улицу подыхать от голода и тем самым избавить Англию от своры прожорливых оборванцев. — Посмотрев внимательно на дочь, низко опустившую голову, он спросил: — Ну теперь-то ты видишь, Дафна?
