Последние двести метров

Последние двести метров

Авторы:

Жанр: Рассказ

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 2 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Последние двести метров


Сергей Дигол

Последние двести метров

рассказ

— Левее! Лицо влево поверни! Выше! Да не морду! Молоток выше!

Человек в пыльном комбинезоне заметно нервничал — цифровой фотоаппарат в его руках ходил ходуном. Человек не то чтобы опасался неудачного кадра или — еще чего — что цифровик выскользнет из трясущихся рук. Звали человека Ионом и проявлять волнение в присутствии четырех молодых людей, с недоумением взиравших на него, ему было никак нельзя. Ион был бригадиром строительной бригады, а четверо парней в еще более поношенных комбинезонах — его подчиненными, укладывавшими брусчатку перед зданием молдавского Парламента.

Кипятился же Ион по поводу пятого строителя — Марчела, и от более яростного гнева его удерживало лишь то, что не было в Кишиневе в данную минуту более важного, чем Марчел, человека. Ведь именно Марчелу выпало закладывать последний камень. Самый последний, а значит, почетный камень в брусчатку, судьбе которой могли позавидовать все вместе взятые брусчатки, асфальтовые тротуары и бордюры Кишинева. Брусчатка, над последним камнем которой сейчас завис резиновый молоток, заметно подрагивавший в руке Марчела, протянулась на целые двести метров — до самого парадного входа в парламент, и именно по ней вновь избранным депутатам предстояло совершить пусть и ритуальный, но исторический путь с предсказуемым венцом — высокими должностями в услужение народу.

— Все, снято! — отняв цифровик от лица, Ион брезгливо взглянул в объектив.

Выдохнув, Марчел облегченно опустил молоток. Рука тряслась и казалось, перевешивала остальное тело, но винить кроме себя было некого. Бригадир был уже пятым, кто снимал Марчела, присевшего на корточки с поднятым над головой молотком; результаты фотографических опытов четырех его напарников никуда не годились. То из кадра выпадал молоток и казалось, Марчел танцует вприсядку, в запале задрав руку. То неумелая рука очередного горе–фотографа обрезала ступни вместе с последним закладываемым камнем и в таком виде Марчела походил на маньяка, расправляющегося с невидимой жертвой при помощи молотка из плотной резины.

Ион, поначалу с усмешкой наблюдавший за дуракаваланием — а других мыслей о фотосессии у него не возникло — своих парней, потеряв терпение, завладел цифровиком и запечатлел, наконец, Марчела в одном кадре и с молотком и с камнем, занимающим последнюю вакантную ячейку в брусчатке государственного значения.

«Бригадир есть бригадир», восторженно подумал Марчел и, с любовью рассматривая кадр, позволил мечтам увлечь себя в розовую даль.

Он вспомнил, как содрогнулся, узнав из новостей, что собираются перестилать саму Красную площадь. Грунт там, как оказалось, неровный, из–за чего главная площадь — и чего? Москвы! — больше напоминала стиральную доску. Марчел еще усмехнулся телевизору: неужели москвичам ничего не известно об уровне? И про выравнивание грунта они тоже не слыхали?

Впрочем, Москва Марчела не интересовала, в Москву можно было попасть и без всякого цифровика.

А вот набережная Круазетт…

Сообщение о забастовке каннских строителей потрясло Марчела. Обнаглевшие хапуги требовали повышения зарплаты и грозились сорвать открытие знаменитого кинофестиваля, превратив легендарный бульвар, перестилку которого им доверил незадачливый муниципалитет, в империю рытвин и колдобин. Такой шанс выпадал раз в жизни, и Марчел готов был разбиться в лепешку — прямо о собственноручно выложенную брусчатку, только бы не профукать его.

В памяти цифровика уже хранились крупные планы ровной, как зеркало, брусчатки перед национальным банком, идеальной своей поверхностью площади перед Театром оперы и балета и даже веранды Макдональдса, где наполненные колой стаканчики без опаски ставились на столики — так ровно были подогнаны камни под их ножками. На каждой из этих брусчаток Марчел мог с гордостью расписаться, ко всем из них приложив свои мозолистые руки. Теперь он мог записать себе в актив и главное творение — двести метров брусчатки перед парламентом, работу, которую могли доверить лишь избранным — парням, у которых руки растут откуда надо.

Рецепт полного триумфа Марчел знал наизусть. Интернет–клуб, сайт Каннского муниципалитета и электронный адрес, на который можно было выслать красноречивые, как безупречное мастерство, снимки. И все же право последнего, самого роскошного кадра — с депутатами, вышагивающими по свежей брусчатке, Марчел предоставил себе. Утром первого дня работы нового парламента, он с семи утра кружил перед входом, ежась от прохладного апреля и притягивая к себе недоуменные взгляды зачем–то выстроившихся перед зданием полицейских. К девяти часам, когда площадь больше походила на центральный рынок в предпасхальную неделю, Марчел приуныл. За депутатов в огромной серой толпе под истерично раскачивающимися флагами могли сойти лишь с десяток человек, в которых Марчел опознал лидеров оппозиционных партий. В остальных, большинстве которых составляли смуглые и угрюмые молодые ребята, Марчел скорее согласился бы узнать массово бежавших из тюрем уголовников, если бы сам не был бы так смугл и угрюм.

— Фальсификаторы! — донеслось сквозь гул толпы до Марчела.


С этой книгой читают
Душа общества

«… – Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить? …».


Алгебра

«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».


Дорога
Жанр: Рассказ

«Шестнадцать обшарпанных машин шуршали по шоссе на юг. Машины были зеленые, а дорога – серая и бетонная…».


Дождь «Франция, Марсель»
Жанр: Рассказ

«Компания наша, летевшая во Францию, на Каннский кинофестиваль, была разношерстной: четыре киношника, помощник моего друга, композитор, продюсер и я со своей немой переводчицей. Зачем я тащил с собой немую переводчицу, объяснить трудно. А попала она ко мне благодаря моему таланту постоянно усложнять себе жизнь…».


Кружево
Жанр: Рассказ

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Клятва Марьям

«…Бывший рязанский обер-полицмейстер поморщился и вытащил из внутреннего кармана сюртука небольшую коробочку с лекарствами. Раскрыл ее, вытащил кроваво-красную пилюлю и, положив на язык, проглотил. Наркотики, конечно, не самое лучшее, что может позволить себе человек, но по крайней мере они притупляют боль.Нужно было вернуться в купе. Не стоило без нужды утомлять поврежденную ногу.Орест неловко повернулся и переложил трость в другую руку, чтобы открыть дверь. Но в этот момент произошло то, что заставило его позабыть обо всем.


Партия в триктрак

Проспер Мериме (1803—1870) начинал свою литературную деятельность с поэтических и драматических произведений. На основе обширного исторического материала писатель создал роман «Хроника царствования Карла IX», посвященный трагическим эпизодам эпохи религиозных войн XVI века. Но наибольшую популярность завоевали новеллы Мериме. Галерея ярких, самобытных, бессмертных образов создана писателем, и доказательство тому — новелла «Кармен», ставшая основой многочисленных балетных, оперных, театральных постановок и экранизаций.


Таманго

Проспер Мериме (1803—1870) начинал свою литературную деятельность с поэтических и драматических произведений. На основе обширного исторического материала писатель создал роман «Хроника царствования Карла IX», посвященный трагическим эпизодам эпохи религиозных войн XVI века. Но наибольшую популярность завоевали новеллы Мериме. Галерея ярких, самобытных, бессмертных образов создана писателем, и доказательство тому — новелла «Кармен», ставшая основой многочисленных балетных, оперных, театральных постановок и экранизаций.


Экспонированная антропософия

Опубликовано в сокращенном варианте в базельском ежемесячнике "Der Europäer", Nr. 1 за ноябрь 1999.


Какой сейчас век?

Принятая сегодня хронология и история античности, созданные в XVI–XVII веках, по-видимому, содержат серьезные ошибки. Это понимали и обсуждали многие выдающиеся ученые XVII–XX веков. Однако реконструкция подлинной хронологии и истории древности оказалась сложной задачей. Но с ней прекрасно справилась группа математиков из МГУ. В результате работы были получены интересные результаты, опубликованные как в научной периодической печати, так и в виде отдельных монографий. Настоящая книга знакомит с разработанной новой, существенно более короткой хронологией, основанной на анализе исторических источников методами математики, статистики и на обширных компьютерных расчетах.


Другие книги автора
Отпечатки на следах

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пантелеймонова трилогия

Повесть в рассказах, номинированная на премию «Национальный бестселлер – 2015». История падений и взлетов обычного жителя обычного молдавского села, своего рода Швейка нашего времени.


Чем пахнут слова
Жанр: Рассказ

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вечный комендант

Введите сюда краткую аннотацию.