Мисилюк Валерий Олегович
Португалец
("Рассказы о врачах")
Рыбалка была неудачной. Две сетки мы так и не нашли. В третью набился всякий мусор, ветки, водоросли, кора. Её свернуло в лохматый жгут ветром и подводным течением.
- Говорил, ближе к берегу нужно было ставить, за островом! - Злился Витька. Мы как раз заворачивали на моторе за этот злополучный остров. Там, в затишке, двое местных рыбаков спокойно проверяли сети с обычной плоскодонки. Даже издали было видно, что улов у них богатый.
- Мужики, подкинете на уху! Мы пустые! - Не отвлекаясь от работы, один кивнул на другого:
- Вон, Португалец занесет, меня старуха заждалась.
Развели костер, согрели чай, обсушились. Тут и подошел с ведром рыбы тот, кого напарник назвал Португальцем. Устало сел у костра, налил чаю, закурил.
Маленький, сморщенный мужичок. Я часто вырезал из морковок своему ребенку человечков с румяными сытыми рожицами. Через несколько дней морковь высыхала, и рожица старела, покрывалась глубокими морщинами, складками. Как японские нэцке. Трехлетний сын называл эти морщины - прыщины. Крючковатые рыбацкие пальцы, казалось, не разгибаются вовсе. В трещины и складки намертво вошла черная смола, от чего линия его жизни ясно была обозначена на карте ладони. Как дорога. Не шоссе, а сельская грунтовка. Лет ему было на вид шестьдесят.
- Вы что, в Португалии были?
- Довелось! Премировал меня как-то рыбхоз двухнедельной путевкой. В январе! - Мужик мечтательно закатил глаза, отдаваясь воспоминаниям. Однако руки его жили своей жизнью. Они затушили сигарету, стали помогать нам чистить рыбу, ставить котелок на огонь.
- В январе температура там - плюс пятнадцать. В рубашках ходили. Продолжал рассказывать.
- Атлантический океан громадные волны качает. Зеленые. С белыми шапками. А когда в горы поехали - то же море нескончаемых хребтов переливается. Зеленое. Я вообще, воду люблю. Хоть море, хоть озеро. А сколько тамошние рыбаки рыбы ловят! Да все тунец да сардины! - Он презрительно глянул на принесенное с собой ведро. - А Лиссабон! Авенида-да-Либердада! Красота неописуемая.
- Мы втроем быстро управились. И вот уже настоящая рыбацкая уха тихонько начинает пускать пузыри в котелке. Настоящая - потому что одна рыба! Крупными кусками. А соль, перец и мелко накрошенный репчатый лук - когда уже с огня снимешь. И рыбу выберешь на блюдо. Тогда рыбу отдельно солят. Примета такая чтоб больше ловилась. Португалец толк в ухе знал. Сунул в нужный момент в костер пучок сухих веток. Уха мгновенно закипела, полилась через край, изгоняя пену. Пена успокоила огонь, давая ухе спокойно довариться.
- Мы в Португалии последние эскудо на рыбку тратили. Разведем на берегу океана костерок, и вот так же, как сейчас. Беседуем, философствуем. Лучшие дни моей жизни. Потом, в холод и усталость, вспомню Океан, и веселее живется!
- Кстати! - К месту вспомнил он. - Сколько мы там вина выпили. Все портвейн, да мадера. - Он опять глянул на ведро, сглотнул слюну, и закурил. Славится Португалия портвейном! Там даже город есть специальный. Брага называется! Все брагу пьют. - Мы с Витькой переглянулись, и я открыл бутылку водки. Разлил в три кружки.
- От водки не откажетесь?
- Ну, если нет портвейна, то водочка тоже ничего! - Заели рыбкой, и принялись хлебать уху.
- И главное, как у них удобно. Кругом пробковые дубы растут! Тут же виноградники! Разлил вино домашнее, домашней пробкой закрыл. Очень удобно. Мы еще посидели, покурили у затухающего костра. Полюбовались закатом. Красное солнце тихо погружалось в ледяное серо-зеленое озеро. Остужало в нем свои лучи. Оттого они в конце октября совсем холодные, неласковые. Волны выбрасывали на берег клочья серой пены. Наверное, озерный царь варил так для себя уху.
Потом Португалец простился, и ушел. Мечтать в одиночестве о своей Португалии. А вскоре явился дед Миша, напарник Португальца. Не выдержало его сердце. Догадывался, что без него водку пить будут. Пришел. Водка у нас была. Конечно, налили.
- А что, дед Миша, Португалец один по путевке ездил, или еще кого посылали?
- Один. Только не доехал он до Португалии!
- Как так?
- Поехал он из деревни нашей в город на автобусе. Чтобы там уже на самолет сесть. Там знакомого своего встретил. Городского. Выпили они. И заспорили. Португалец стал утверждать, что запросто ведро портвейну выпить может. Вообще-то он мужик хороший, малопьющий. Но иногда накатывает на него. От радости, наверное. Накупили они портвейну. В ведро слили. Но не осилил то ведро Португалец. Ругается, кричит! А организм не принимает больше! Вот соседи и вызвали милицию. Дали Португальцу пятнадцать суток. Отработал он их ударным трудом. За это ему милиция сообщение на работу не послала. Всё равно в отпуске. Вышел. А перед тем, как на автовокзал идти, домой ехать, зашел в библиотеку. И в малой советской энциклопедии прочитал про Португалию. Мы про вытрезвитель только через два года узнали!
