Таким самолетом Хэлин никогда в жизни не летала. Она отстегнула ремень кресла и встала, озираясь в изумлении. Пол покрывал пушистый ковер, вокруг низких столиков стояли большие мягкие кресла из черной кожи, а в углу разместился бар с щедрым ассортиментом напитков. Весь салон был воплощением комфорта. Ее зеленые глаза светились восхищением, когда она обратилась к своему спутнику.
— Я-то думала, мы полетим рейсовым самолетом. Никогда ничего подобного не видела — разве что в кино. Кому из всех смертных такое может принадлежать?
Молодой человек у бара внимательно изучал девушку, которая осматривалась вокруг с нескрываемым восторгом. Она была в самом деле прелестна. Высокая, примерно пять футов восемь дюймов, с длинными светлыми волосами, собранными вверх в пучок и открывающими безупречные линии лица и шеи. Бежевые брюки соблазнительно обтягивали ее фантастически длинные ноги, блузка того же цвета едва скрывала нежные формы ее полной груди. Свободный жакет, небрежно накинутый на плечи, завершал картину. Впервые с тех пор, как познакомился с ней, он спросил себя, а правильно ли поступает. Она выглядела такой невинной, черт возьми… Он поднял стакан и осушил его. Вообще-то говоря, скоро все это будет не его проблемой.
Натянутая улыбка скользнула по его лицу, он ответил:
— Самолет принадлежит моему дяде; когда-то он был заядлым пилотом-любителем. Но теперь лайнер используют, главным образом, чтобы развозить по свету утомленных чиновников.
— Как бы то ни было, он роскошен, — заметила Хэлин, опускаясь в мягкое кресло.
В последний раз она приезжала на Сицилию с отцом. Вспомнив те дни, она тихо вздохнула. Он был профессором древнеримской истории и руководил экспедицией, проводившей раскопки римского поселения вблизи средневекового города Пьяцца Армерина. Ее мать умерла при родах, и поэтому Хэлин была намного ближе к отцу, чем большинство девочек ее возраста. С восьми лет она проводила школьные каникулы, путешествуя с ним то по Италии, то по Сицилии. В последний раз они ездили вместе, когда ей было четырнадцать. На следующий год он отказался взять ее с собой и отправился один, возвратившись в сентябре с Марией, новой женой. Следующей весной родился Андреа, ее сводный брат. Они никогда больше не бывали в Сицилии, и лишь когда ей исполнилось восемнадцать, она узнала, почему.
Отогнав от себя неприятные воспоминания, она взглянула на своего босса Стефано Алвиани и невольно улыбнулась, Сейчас, на отдыхе, вне кабинета он выглядел не намного старше ее брата Андреа.
Она вспомнила свое удивление, когда, нанимаясь на работу, впервые встретилась с этим молодым итальянцем. Он выглядел совсем не так, как она представляла себе агента по рекламе, а скорее был похож на поп-звезду. Тем более, когда он заговорил…
— Вы даже более очаровательны, чем он сказал. Хэлин, вконец смутившись, пробормотала в ответ:
— Кто сказал?
— Виноват, мисс Каултард, вы должны меня извинить. Это была она, мисс Томас. Именно она мне вас и описала. К несчастью, по-английски я все еще путаю мужской род с женским. Правда, лишь в разговорной речи, — добавил он, загадочно усмехаясь.
Хэлин нервно засмеялась, подумав, что надо отдать должное его наблюдательности. Действительно, трудно было бы найти кого-либо более мужеподобного, чем мисс Томас. Именно она, мисс Томас, декан колледжа, сосватала ей эту работу, пояснив, что требуется секретарша, владеющая двумя языками. Ее выбор естественно остановился на Хэлин, поскольку она бегло владела грамматикой, а также словарным запасом итальянского, и ей оставалось всего неделя до завершения курса.
Хэлин нравилась ее служба. Последние два месяца работы на фирме «Гарстонз эдвертайзинг» во многом помогли ей окончательно прийти в себя после трагедии — в августе в автомобильной катастрофе она потеряла отца и мачеху. Год назад исполнилась годовщина со дня их гибели. Мэри, девушка, с которой она работала в одной комнате, и Пит, жених Мэри, очень ее поддержали. Все трое стали большими друзьями.
Пит часто предупреждал ее: берегись, босс — большой сердцеед и соблазнитель. Стефано назначал свидание каждой фотомодели, какая только появлялась в их рекламном агентстве. Пит был убежден: приобретение фирмы новым владельцем — а это случилось за несколько недель до появления там Хэлин — было устроено специально для того, чтобы открыть для Стефано легкий доступ ко всем манекенщицам. Это стало дежурной шуткой в агентстве. В действительности же никто не знал, кто купил фирму.
Что касается самой Хэлин, то она считала Стефано немножко теленочком. Их довольно часто приглашали вместе на деловые ланчи и ужины, и он всегда вел себя, как идеальный джентльмен. Предполагалось, что Хэлин сопровождает его как переводчица, но она чувствовала во всем этом какую-то неловкость — Стефано сам очень хорошо говорил по-английски.
Откинувшись на спинку кресла, Хэлин сладко зевнула. Последние два дня были просто сумасшедшими.
В четверг вечером она была вместе с боссом на приеме в итальянском посольстве. Там они встретили еще одну пару:
Диего Фрателли, партнера Стефано по бизнесу, которого Хэлин знала давно и находила очаровательным, и его не столь очаровательную подружку Катерину Белгоза, роскошную брюнетку на несколько лет старше Хэлин. Казалось, вечер никогда не кончится. Сначала они отправились ужинать в «Савой», а закончили в клубе «Стрингфеллоу». Весь вечер Хэлин чувствовала себя неуютно — похоже, Катерина сразу невзлюбила ее и даже не пыталась этого скрывать. В довершение всего Хэлин вспомнила за ужином, где она уже видела Катерину. Как раз этим утром одна из самых бульварных газет поместила, на странице, где печатают всякие слухи, снимок Катерины, покидающей аэропорт Рима. Но фотограф старался, главным образом, из-за человека, который ее провожал. Карло Манзитти. Таинственный итальянский промышленник. Тот, о чьем существовании Хэлин вот уже два года упорно пыталась забыть. Вот почему она почувствовала облегчение, когда вечер подошел к концу. Хотя, размышляя на эту тему сейчас, они пришла к выводу, что Стефано вел себя там довольно странно.
