Попытка к побегу

Попытка к побегу

Авторы:

Жанры: Биографии и мемуары, Эссе, очерк, этюд, набросок

Цикл: STORY. Журнал 2012 №9

Формат: Полный

Всего в книге 7 страниц. Год издания книги - 2012.

Английского писателя Толкина знают даже те, кто не умеет читать. С выходом на экраны фильма про героического Фродо Бэггинса в мире не осталось не посвященных в историю кольца. Профессор-филолог из Оксфордского университета создал первую в истории литературы параллельную реальность на словах, такую подробную и достоверную, что кое-кто усомнился в происхождении мифа — не подлинную ли быль рассказал профессор?

Читать онлайн Попытка к побегу


Ольга Филатова

Попытка к побегу

Притча


Правда открылась много позже. Хоббиты, так подробно описанные Толкином, попались в руки исследователям лишь в 2003 году, когда на острове Флорес в Индонезии были найдены останки, вроде бы принадлежащие людям взрослым, не детям, но ростом лишь в метр, с черепами втрое меньшими, чем у современных граждан. Возраст находки был оценен в восемнадцать тысяч лет. Поломав головы и подивившись, ученые высказали предположение, что эти малыши нечто вроде известных науке неандертальцев — другая, тоже тупиковая ветвь эволюции. Тут-то и вспомнили хоббитов Толкина. Особенно журналисты ухватились за эту мысль — хоббиты все-таки существовали, и Толкин знал о них из ему одному ведомых источников. Индонезийские хоббиты, между прочим, как и описанные Толкином, проживали в подземной пещере. Журнал Science опубликовал исследование Мэттью Точери из Национального музея естествознания в Вашингтоне, профессора Морвуда, а также их коллег из Индонезии и Америки. «…Приводится одно из самых веских доказательств верности первоначальной гипотезы о том, что "хоббиты" представляют собой сохранившееся благодаря островным условиям свидетельство одной из древнейших миграций предков современного человека в Азию», — говорилось там. Получается, если Толкин и не знал о существовании «полуросликов», то он выдумал их так достоверно из-за своего умения пронизывать мыслью толщу времен на очень большую глубину. И «выдумал» он, выходит, то, что само существовало. Его знаменитый миф оказался правдой.

«Я — хоббит»


Толкин: «Как и все драконы, я неравнодушен к лести»

Мифотворец был среднего роста, с узким длинным лицом и производил самое благостное впечатление. Бывают люди, возле которых невозможно вести себя развязно. Зато рядом с таким человеком хочется ко всему применять прилагательное «доброе»: выпить доброго пива, выкурить трубочку доброго табака, пребывать в добром здравии, таком же расположении духа, отведать добрый обед и так далее. Толкин был, в сущности, самый настоящий хоббит, разве что не маленький, а большой — самый большой из них. Да он и сам этого не скрывал, говоря: «я и есть хоббит». Его портрет в старости — вылитый Бильбо Бэггинс. Такой же уютный старикан в жилеточке. Толкин умудрялся одним своим присутствием вносить в мир размеренность и уют. Некоторые люди в окончательную форму приходят только к старости — самый лучший возраст, это когда гаснут страсти, притупляются вкусовые ощущения, желания меркнут, жизнь принимает форму медленно текущей реки перед самым выходом к разливу моря. Такой уж это был человек, истинный Бильбо, похожий на своего героя чувством юмора, чаще всего направленного на самого себя. Этот пожилой профессор мог на новогодней вечернике завернуться в шкуру, лежавшую у камина, играя в белого медведя. И не один раз. Он мог нарядиться в древнего кельта и гоняться за соседом с музейным топором. Дожив до окончательной старости, он любил радовать кассиров в магазине, суя им вместе с пригоршней мелочи свои зубные протезы. Толкин был очень продвинутый старик.

Больше всего на свете он любил читать и писать письма. И писал их пачками — друзьям, издателям, жене, детям — длинные, подробные, с рассуждениями, отступлениями, россыпями ласкательных слов. Из этой его любви к чернильнице и выросло писательство. Писал он себе, писал, даже не собирался публиковать, просто нравилось обращаться к кому-либо в письменном виде. И так вытянул из собственного рукава целый фантастический мир. И хотя до него существовали писатели, которые оперировали в своих книжках всякими там гоблинами, орками и эльфами, Толкин один сделал за них всю работу, написал столь увлекательно, что основателем жанра фэнтези считают именно его.


Джон Толкин
(3 января 1892 — 2 сентября 1973)

«За последние годы я не прочел ничего, что доставило бы мне такую радость». (Поэт Уинстон Хью Оден)

«Герои "Властелина Колец", хоббиты — это просто мальчишки, взрослые герои — в лучшем случае пятиклассники, и… никто из них ничего не знает о женщинах, кроме как понаслышке!» (Критик Эдвин Муир)

«Меня в этой книге — а я прочитал ее в декабре 1956-го — привлекла неоспоримая красота его выдуманного мира, красота, в которой можно найти убежище от всех (увы, чересчур правдоподобных!) ужасов, приводящих на память самые скверные стороны мира, мира, где повсюду можно было видеть следы тоталитарного мышления». (Дэвид Даган, член английского общества любителей Толкина)

«Среди "олдовых хипов" советского периода Толкин был достаточно хорошо известен, и первыми "играть в Профессора", принимая имена его героев, пытались именно они». (Н. Васильева)

«Помню, когда я закрыл последнюю страницу «Властелина колец», подождал 30 секунд — это было в автобусе, — открыл с начала и начал читать по второму разу». (Борис Гребенщиков)

«Ни у кого нет цельного стержня, а если есть, то он так глубоко спрятан, что самому автору не видно. А Толкин сконструировал реальность целиком». (Борис Гребенщиков)

Маленький эльф

Он родился в январе 1892 года в Блумфонтейне (Южная Африка), где по стечению личных обстоятельств пребывали тогда его отец — Артур Руэл Толкин, банковский служащий из Бирмингема, и его мать — Мэйбл Саффилд. Семья приехала в Африку за год до рождения первенца. Ехали, как водится, за деньгами, а вернулись с детьми. Детки в семье Толкин получились такие хорошенькие, что за одну только внешность их звали ангелочками.


С этой книгой читают
Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.


Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции. 1874-1920 гг.

Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.


Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны

В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.


Градостроители

"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


В.Грабин и мастера пушечного дела

Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.


Сила Бессмертных
Жанр: Фэнтези

В Межгорье давно покончили с магами. Волею Бессмертных создан Неугасимый Маяк, день и ночь наблюдающий за жителями: любое колдовское действие карается ударом молнии. Рыцари Ордена Следящих всегда начеку: хочешь остаться в живых — молчи, таись, не выбивайся из ряда.Так было до тех пор, пока потомок старой межгорской колдуньи не понял, что унаследовал не только фамилию своей прародительницы, но и ее талант, ставший для него опасным приобретением. И тогда он решил подчинить себе силу Бессмертных Богов…


Бессмертный Принц
Жанр: Фэнтези

В степных пространствах Межгорья сменяются времена, рождаются и умирают люди, лишь Бессмертные живут здесь вечно. Никто не помнит, когда появились они среди людей, только вместе с ними пришли в Межгорье мир и покой. Так было до тех пор, пока не спустились с гор спесивые чужестранцы-инксы, воины, не знающие пощады.Нелегок путь к миру. Как отыскать его, знает лишь тот, кто сможет постигнуть смысл древних магических заклинаний и открыть волшебную дверь, тайну которой ревниво хранят от степных людей высокие горы.


Стоит только захотеть

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Воздушная тревога

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Другие книги автора
Жеймовочка

Янина Жеймо — несравненная Золушка русского кино не оставила мемуаров. Знавшие ее повторяют одни и те же факты — цирковая семья, туфелька 31-го размера… И есть одна совершенная тайна, раскрыть которую не берется даже ее дочь — разводит руками. Иосиф Хейфиц — любимый мужчина Золушки, как они расстались, и почему она не простила его?