Попутного ветра!

Попутного ветра!

Авторы:

Жанры: Научная фантастика, Социальная фантастика

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 46 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

«После аварии я стал видеть мир слегка по-другому. На трассе всегда было пасмурно, порой шел дождь, изредка — снег…А Лаверта полна была красок и звуков. Я научился слышать кошачьи шаги и то, как воробьи встряхивают крылышками. Научился различать бесчисленные оттенки чашечки цветка…».

Читать онлайн Попутного ветра!


  Глава 1

   Мики


   Ветки руты дрожат, роняя на траву горошины-капли; поначалу решаю, у дороги обосновалась ферилья, но нет, оказывается обыкновенный кролик. Притаился в кустах на обочине, тихий, поводит ушами. Большой… непривычно тут видеть кролика. Мне кажется, что Ромашка подмигивает ему — так явственно сверкнула зеркальная фара, несмотря на мелкий занудный дождь. Ромашка — это мой мотоцикл. Марка «Ромео», черный, хромовый, массивный. Тысяча кубиков.

   Его постоянно дразнят шары перекати-поля — так и норовят выскочить прямиком под колеса. И дождь не помеха, все равно шляются туда и сюда. Шары любят кататься, раскидывая во все стороны мелкие семена — те никак не кончаются; а мы с Ромашкой любим полет над трассой, по хорошей дороге будто и впрямь летишь. А дорога здесь всегда хороша, не мешают ни снег, ни дождь.

   Меня зовут Мики — Микеле. Мне семнадцать, но роста я весьма среднего, и уже не вырасту.

   Можете не поверить, но высоким я никогда не завидовал. А в школе мое прозвище было — Скрепка… правда, недолго. Ребята у нас подобрались хорошие, и скоро заметили, как меня злит не слово — намерение позабавиться за мой счет. Притихли. Но в общем, если не старались как-то подколоть, своего роста я особо и не замечал. Были и меньше меня.


   Воротник непромокаемой ветровки, болотно-зеленой, встопорщился, встрепенулся куриным крылом — махать может, а толку чуть. Тугой порыв ветра… я оглянулся невольно, будто сзади мог стоять дохнувший холодом великан.

   В нескольких шагах от меня нарисовалась фигурка.

   И ее не провожала ферилья.

   Ребенок, девочка лет восьми, с намокшими от бесконечной мороси льняными кудряшками, с дешевым браслетиком на запястье — красный и белый стеклярус. Я приучился мгновенно выхватывать отличия — хоть что-то приметное в человеке, как бы ни оказался стерт и незамысловат его облик. Отмечать мелочи — и помнить, помнить долго.

   А девочка отличалась от прочих — она была маленькой. Очень испуганной — бывают игрушки с такими глазами; тогда заботливые девчушки, в которых едва просыпается инстинкт материнства, носят игрушку на руках, прижимая к груди, и напевают колыбельные, те, что еще недавно пели им самим.

   Многие мне встречались на трассе — но такая была впервые.

   Я никогда не расспрашивал, просто болтал всякую чушь — им порой помогало. А с малышкой вообще непонятно, что делать… Малышка… я в восемь считал себя едва ли не взрослым. Ненавидел горячее молоко, а мать заставляла пить его каждое утро… приходилось отстаивать права взрослого человека. Вряд ли девочки совсем уж иные, даже с испуганными глазами и спутанными кудряшками…

   И Ника когда-то была вот такой. К счастью, она спит себе в кровати возле нарисованного на стене звездочета в большом колпаке.

   — Хочешь кролика? — спросил я.

   Девчушка кивнула, настороженно поглядывая на меня. Я показал на кусты:

   — Вон, видишь, ветка качается? Внимательней посмотри. Там и сидит, серенький, пушистый такой.

   Девочка заулыбалась. Кролик — это сокровище, к тому же куда важней и реальнее и дороги, и дождя. Улыбка предназначалась зверьку, и ему же была назначена вытянутая рука, слишком тонкая и слабая для пути в одиночку — девочка села на корточки, приманивая слегка подмокшую живую игрушку. Кролик не двинулся с места, втягивая воздух подвижным носиком, и косился на нас неодобрительно, будто именно мы, люди, виноваты были в промозглой сырости.

   — Пора… — я тронул девочку за рукав.

   Она шагнула ко мне — без того, что принято называть детской доверчивостью, скорее, с равнодушным послушанием. Она меня уже не боялась. Человек, способный показать живого кролика, не может быть страшным.

   Ромашка пророкотал приветствие, и мы полетели прочь, наверное, до полусмерти перепугав серого зверька в кустах. По идеально ровной глади — серо-перламутровой от дождя, — до грунтовой дороги, усыпанной невзрачной галькой.

   Девочка разжала руки, слезла с Ромашки и побежала по ней, не оглядываясь, тревожа камешки. Следы оставались, легкие, но вполне различимые.

   Скоро они исчезнут.


   И вот я на прежнем месте, как раз напротив белого столбика — начало дороги. Ромашка фыркает, пугая кролика (интересно, все тот же сидит, или уже другой?), просит ласки, и я провожу рукой по его мокрому от мороси боку. И мы мчимся в Лаверту, где нет дождя, а солнце плещется в лужицах — неглубокий снег тает стремительно, будто сам себе надоел.

   Лаверта. Восемьсот тысяч жителей, город на берегу залива — узкого и длинного, изогнутого наподобие полумесяца. То ли дно виновато, то ли солнце так падает, только вода больше похожа на черное зеркало. Когда-то здесь десятками тонули корабли, водолазы до сих пор находят золотые монеты и обломки старинных ваз.

   Здесь на мелководье у самого дна плавают плоские полосатые рыбки, кокетливо изгибая тельце. Только в заливе они появляются с приходом весны — метать икру, а сейчас дремлют где-нибудь в глубоких черных впадинах.

   Здесь живут розовые шустрые крабики — они замирают, когда к ним протягиваешь руку, и со всех ножек кидаются прочь, бочком, ночами видя сны о шустрых надоедливых мальчишках, которые ловят их, дразнят, поднося пальцы к самой клешне — и выпускают, наигравшись.


С этой книгой читают
От Варшавы до Кале
Автор: Р Пашке

НФ очерк из рубрики «Окно в будущее».Из журнала «Техника — Молодежи» № 11, 1954 г.


Связь сердец. Том 1. Случайные люди

Пятеро самых обычных школьников, членов Кружка изучения культуры, внезапно обнаруживают, что стали невольными участниками непонятно чьего эксперимента по обмену душами. Им предстоит понять, что движет загадочным экспериментатором, как-то справиться с проблемами, свалившимися на них по его милости… а заодно лучше узнать друг друга и самих себя, разобраться в собственных чувствах и комплексах.


Крестный путь сквозь века [Перекресток столетий, Сквозь века]

Тайреллу было две тысячи лет. Он был — Мессия. Он был бессмертен. Каждые сто лет Он переплывал бассейн обновления, но с каждым обновлением Тайрелл чуть-чуть менялся. Так кем же был Князь Мира, несущий слово любви, изначально?


Недреманое око

Для преступников настали тяжелые времена — возможно восстановить всю прошлую жизнь человека.Но карается только умышленное убийство. Значит, чтобы разработать и подготовить преступление, надо не давать ни малейшего повода заподозрить в этом себя. И подготовленное убийство должно выглядеть как импульсивное…


Порочный круг

Самые лучшие роботы сходили с ума, не в силах разрешить одну задачу, до тех пор пока не был построен робот Тор I.


Мелкие детали

После многолетнего заключения Дейв Теннинг вырвался на свободу. Сможет ли он приспособиться к изменившемуся миру?


Зимняя ночь в Филадельфии

Дино Буццати, наряду с Чезаре Павезе, Луиджи Малербой и Итало Кальвино, по праву считается одним из столпов итальянской литературы XX века. Проза Буццати обладает особой силой притяжения, и это относится не только к крупным его вещам, но и к рассказам – данное издание, пожалуй, наиболее полное их собрание.


Энциклопедия «Искусство». Часть 3. Л-П (с иллюстрациями)

Перед вами том «Искусство», в котором содержится около 1000 статей, посвящённых историческому развитию искусства. Энциклопедические статьи, созданные на основе современных научных данных, в доступной и увлекательной форме рассказывают о важнейших культурных эпохах (первобытность, Древний Египет, Древние Греция и Рим, Средневековье, Возрождение и др.); об основных видах и жанрах искусства, о неповторимых особенностях художественного языка – языка линий, красок и объёмов, на котором «говорят» со зрителем произведения архитектуры, скульптуры, живописи и графики, портретного, пейзажного, исторического, бытового и других жанров; о материалах и техниках, которые используют мастера искусства в своём творчестве.


Убитый

«Меня убили всего лишь раз...».


Путешествие вглубь сознания

Герой мучительно вглядывается в себя, чтобы ответить на вопросы: «Где я? И кто я на самом деле?»© Элджернон.


Другие книги автора
Песня цветов аконита

Обширны земли Солнечной птицы, разные племена обитают здесь — люди и те, кто таится от них: нечисть, что всегда рядом. И нет среди нечисти страшнее прекрасных и беспощадных Забирающих души…Мальчика по имени Йири смерть будет сопровождать неотвязно. Он не знает еще, сколь необычная судьба ему уготована. Живая статуэтка из храма, предмет вожделения, чудесная и тревожная сказка, воплощение чистоты и невинности — каким еще способно казаться одно и то же существо?Но аконит — цветок ядовитый, и никто не знает, кем станет вчерашняя кукла, когда придет ночь.


Сильнейшие
Жанр: Фэнтези

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Созвездие Чаши

Есть подростки. Есть Чаша. И есть желание выжить.


Яблоня Элен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Поделиться мнением о книге