Ясный солнечный день стоит в маленьком техасском городке Джекобсвилле. По дорожкам кладбища ветер носит желтые листья. Священник закончил отходную молитву. Гулко ударили комья земли о крышку гроба. Молчаливая толпа родственников застыла над свежей могилой.
Барри Тарлтон умер. Погиб глупейшим образом…
Тед Реган, кузен Барри, презрительно прищурив глаза, сверлил взглядом вдову покойного. Ты, только ты виновата в его смерти! Мучила, изводила парня целых два года! Подумать только — Барри, гордость и надежда семейного клана, пристрастился к выпивке! Алкоголиком, правда, стать не успел, но изрядно нагружался изо дня в день. И вот нате вам — напился до невменяемости, сел за руль и… сорвавшись с моста, разбился насмерть. А эта чертова кукла, мадам… не остановила, не уговорила остаться дома, не уберегла. В душе Теда кипел гнев.
Мумия. Ни слезинки не проронит! Станет она убиваться, еще чего! Ждет не дождется, как бы поскорей захапать денежки Барри. Как же — теперь она миллионерша! Теда не проведешь — он-то с самого начала понял, что вовсе не Барри ей нужен. Просто погналась за его капиталом. Ясно как день.
Неслышно подошла сестра Теда, Сэнди, встала рядом.
— Тед, брось, ну что ты уставился на нее? Бесчувственный ты! Нельзя же так!
Они направились к ограде, вышли за ворота.
— Это я-то бесчувственный? — Тед смерил сестру негодующим взглядом больших прозрачных глаз. Невесело усмехнулся, вытащил сигарету.
— Сто раз обещал, что бросишь курить! — Сэнди была намного моложе брата, но считала своей обязанностью по-матерински опекать его.
— Да я так, затянусь пару раз, и все. По-настоящему не курю. Затягиваюсь, когда нервничаю. И то на улице. Ладно, сестренка, — Тед ласково погладил Сэнди по щеке, — так и быть, обещаю: брошу обязательно. — Он опять мрачно, исподлобья, уставился на вдову Барри. — Ну, сестренка, скажу я тебе, и штучка же она! Разве не так? Да ты приглядись повнимательней — ни слезинки не проронила. А ведь они были женаты целых два года!
— Эх, братец, — с вздохом произнесла сестра, — никто не видит, что делается за спущенными шторами, а при свете — улыбайся, девочка!
— Верно, — задумчиво откликнулся Тед, — вот почему я до сих пор не женат. Но похоже, счастливые браки все же существуют.
— Конечно, и за примером далеко ходить не надо — наши Бэлленджеры. И дня не могут прожить друг без друга. Гуляют по главной улице, взявшись за руки, — улыбнулась уголком рта сестра, — а ведь недавно серебряную свадьбу справили. Завидую я им. Да и не только я.
Тем временем группа людей в черном медленно вышла из ворот кладбища и направилась к машинам.
— Честно говоря, не волнуют меня эти Бэлленджеры! — пробормотал Тед, вытащил Новую сигарету и со злостью взглянул на женщину, чье лицо закрывала густая вуаль. — Смотри-ка, за вуалью спряталась! Боится, как бы тетушка не заметила, какая невестка бесчувственная.
— Циник! Грубиян! Нельзя же так, Тед! Да-а, удивляться не приходится, что ты до сих пор в бобылях ходишь, — грустно произнесла сестра, — — верно люди говорят: не родилась еще женщина в южном Техасе, что полюбит тебя.
— Да у нас тут не на кого глаз положить! — хрипловато, с южным акцентом произнес Тед.
— Н-да, а тем более — на Корин Тарлтон. Чувствуется, ты ее терпеть не можешь. Вбил себе в голову, что она плохая, но это вовсе не так.
— Вижу, вижу, сестренка, ради друзей ты в лепешку расшибешься. Альтруистка! А я не верю, что эта «веселая вдова» на самом деле глубоко скорбит о муже. Да ты приглядись, приглядись!
— Ты жесток, Тед.
Но Тед стоял на своем:
— Да ты, видно, забыла, сколько я перестрадал из-за нее?
Сэнди вздохнула. Еще бы! Она-то отлично помнила: Корин — первая серьезная любовь брата. Как он высох, похудел тогда! Вспомнить страшно! Ходил сам не свой. Он был не на шутку увлечен Корин. Но подавил, загасил в себе это чувство: счел, что разница в возрасте — непреодолимое препятствие для счастья.
Сандра посмотрела на брата — высокий, подтянутый, с серебристой сединой в волосах. Элегантный темный костюм как влитой сидит на стройной, мускулистой фигуре. Ну чем не Рэндолф Скотт[1]. Надежен и красив во всех своих проявлениях и поступках. Сэнди гордилась братом. Трудяга миллионер. Настоящий американский бизнесмен. Энергичен, деловит. Знает фермерское хозяйство как свои пять пальцев. Всего добился сам. Про такого не скажешь: прирос к креслу. Одно огорчало Сэнди — похоже, брат так и останется холостяком. Всю жизнь работает от зари до зари! А когда Корин вышла замуж, и вовсе с головой ушел в дела. Никого у него нет — уж это Сэнди знала точно. Да и зачем ему? Им и так хорошо вдвоем.
— Едешь с нами? — решилась прервать молчание Сэнди. — После ленча — оглашение завещания.
— Ей невтерпеж, верно? — Тон у Теда был ледяной.
— Да нет, так решила тетушка, Корин тут ни при чем, — парировала Сэнди.
— Что ж, неудивительно, — Тед поискал взглядом мать Барри — хрупкую даму в костюме от Коко Шанель, — тетушка небось рада-радешенька расквитаться с Корин раз и навсегда.
— Да-а, к тете просто подойти страшно.
— Надо думать. Корин повинна в том, что Барри ушел из жизни. — Тед с силой растер окурок каблуком ботинка.