Убийца теоретически найден
Ветреным сентябрьским вечером в редакции «Крымского криминального курьера» было натоплено, накурено и шумно. Старые друзья соображали на троих, как назывался этот процесс во времена их детства, только напиток был вполне современным — литровая бутылка виски семнадцатилетней выдержки.
— Семнадцать лет назад нам с тобой было как раз по семнадцать, и пили мы массандровский портвейн, — сказал Витя Жаров, рассматривая бутылку, из которой только что, на правах хозяина заведения, налил всем по чуть-чуть.
Он обращался к Вове Пилипенко, старшему следователю отдела убийств Большой Ялты, в прошлом — однокласснику и пожизненному другу. Тот буркнул в ответ что-то невразумительное, принимая из руки Жарова стакан.
— А мне уже исполнилось двадцать два, когда где-то в Шотландии гнали этот, еще мутный самогон, — вздохнул Леша Минин, эксперт-криминалист, не прямой, но все же каким-то образом подчиненный следователя, а в прошлом — недосягаемо далекий старшеклассник из той же пятой школы, бывшей (уже совсем в незапамятные времена) первой и единственной в городе гимназии для девочек.
Тут на улице раздался пьяный женский смех, а вслед за ним — мужской голос:
— Какой же я дурак, что женился!
Пилипенко и Жаров, не сговариваясь, посмотрели на Минина, единственного женатика из троих. Тот отреагировал самым неожиданным образом, и этот внезапный поворот беседы привел к трагическим, судьбоносным последствиям для целого ряда людей…
Минин повернулся к Жарову и задушевным голосом, явно предполагающим какой-то подвох, заговорил:
— Вспоминаю одну статью в твоей газете. Она называется «Покрывало вдовы».
— Была такая, — сказал Жаров. — Недели три назад, в конце августа.
— Ее автор утверждает, — продолжал Минин, — что существует некое «покрывало вдовы» — кармическое заболевание.
— Конечно. Это вроде злого рока, который преследует человека всю жизнь.
— Вот я и думаю, с точки зрения реальной медицины, разумеется. Можно ли это объяснить?
Минин отхлебнул из стакана и сам себе ответил:
— И прихожу к выводу, что нельзя.
Во время этого разговора Пилипенко переводил взгляд с одного собеседника на другого. Затем прокомментировал ситуацию:
— Ну вот, опять он тебя подкалывает. И выпили-то, вроде, немного.
— Я не подкалываю, а разобраться хочу. Как же это объяснить? Вирусной теорией — вряд ли.
— Все просто, — терпеливо проговорил Жаров. — Один из супругов передает другому толику некой энергии, которая лишает его защиты, обычно действующей у каждого человека. И тот становится открытым для болезней, несчастных случаев и тому подобного. Не важно, мужчина это или женщина, все равно — «вдовЫ». Короче, если муж болен «покрывалом вдовы», то его жены мрут, как мухи. Об этом и статья. Выпьем-ка за то, чтобы нас миновала чаша сия.
Жаров поднял стакан и выпил. Друзья не последовали его примеру, а лишь молча смотрели на него. Пилипенко сказал:
— Я не собираюсь пить за то, чего нет.
— А я выпью, — Минин пригубил и поставил стакан на стол, — но просто так, не в счет тоста.
— Ладно, пусть будет просто так, — сказал Пилипенко и сделал то же самое.
— Автор этой статьи, — продолжал тему Минин, — рассказывает историю некоего Эн, у которого умерли аж три жены: со всеми произошли какие-то странные несчастные случаи. Это значит, что Эн болен именно «покрывалом вдовы».
Пилипенко повернулся к Жарову.
— Был бы у тебя какой-нибудь начальник — редактор там… Он бы тебе за такую статью голову отвинтил.
— Тем и живу, — парировал Жаров, — что всем в своей газете заправляю сам. ЧП «Жаров». Частное предприятие. Нет у меня ни начальников, ни подчиненных. Даже уборщицы нет.
Он оглядел помещение своей редакции, поводя туда-сюда ладонями. Пилипенко меж тем наполнил стаканы. Спросил весело:
— И статью эту ты тоже сам написал, давай, признавайся!
— Обижаешь. Я только передовицы пишу. А это реальный человек прислал. И фамилия у него настоящая — Куроедов.
— Как Куроедов? — встрепенулся следователь.
— Куроедов, а что?
Пилипенко потер пальцами лоб:
— Эта фамилия мне знакома.
Жаров, запрокинув голову, выпустил ровные кольца дыма, затем пронзил их дымной струей. Пилипенко поморщился. Он еще сначала года безуспешно пытался бросить курить, и упражнения друга его раздражали.
— Там еще написано, — сказал Жаров из-за дымовой завесы, — что в случае смерти жены, как правило, преждевременной или трагической, муж как бы сохраняет в себе отпечаток смерти. При повторном браке он заражает новую супругу и несет ей несчастья. Покрывало вдовы.
— Нет никакого покрывала вдовы! — воскликнул Минин.
— А Куроедов?
— Да нет и никакого Куроедова! Это он все выдумал, в том числе, и свою фамилию, неужели не ясно? И вообще, разве может быть такой человек — Куроедов?
— Нормальная, существующая фамилия, не хуже других, — буркнул Жаров.
— Вспомнил! — вдруг оживился Пилипенко, подняв палец. — На днях произошел несчастный случай с женщиной, которая носит такую же фамилию. Это точно — была некая Куроедова. Выходит, что она — его очередная супруга, и автор рассказывал свою собственную историю… Кто он такой, этот Куроедов?
— Я не очень-то и знаю. Многочисленный мой читатель. Просто прислал в газету статью.
![Расследования Берковича 8 [сборник]](/storage/book-covers/c5/c540bbc7751f474728a1312d5e27980adfb0871c.jpg)
