Походы и кони

Походы и кони

Авторы:

Жанр: Биографии и мемуары

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 141 страница. У нас нет данных о годе издания книги.

Воспоминания юнкера, прапорщика, поручика Сергея Мамонтова о Гражданской войне. Автор девятнадцатилетним юношей, окончив юнкерское училище, попадает на фронт летом 1917 года. Весной 1918 года они с братом пробираются через Украину на Дон и сражаются в Добровольческой армии офицерами знаменитой 2-й Конной батареи до эвакуации Русской Армии из Крыма. Воспоминания написаны на основе дневника Сергея Мамонтова периода Гражданской войны, поэтому события начала века в России мы видим глазами юноши на долю которого выпали испытания, часто непосильные и для взрослых, сформировавшихся натур.

Памяти всей Белой Молодежи, сложившей голову за Отечество посвящается…

Читать онлайн Походы и кони






Все очень быстро забывается.

Мне же повезло — у меня сохранился дневник, и я остался жив. Поэтому считаю своей обязанностью изобразить все, что видел.

Может быть, это пригодится будущему историку.

С. Мамонтов

 ДО ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ


ВОЕННОЕ УЧИЛИЩЕ

ПЕРВЫЙ УРОК ВЕРХОВОЙ ЕЗДЫ

Половина нашего отделения выстроена в “маленьком манеже” (он громадный) для первого урока верховой езды. Нас шестнадцать человек. Мы волнуемся, потому что думаем, что верховая езда — это главный предмет.

Перед нами прохаживается наш отделенный офицер — штабс-капитан Жагмен. В глубине манежа солдаты держат орудийных лошадей. Вначале обучение происходит на громадных и грубых упряжных лошадях, и это оказалось очень хорошо. После обучения на этих мастодонтах, строевые лошади были для нас игрушками.

— Кто умеет ездить верхом — три шага вперед — говорит Жагмен.

Некоторые юнкера из вольноопределяющихся, побывавшие уже в батареях, выступили вперед. Остальные из студентов. Я был уверен, что умею ездить, и, превозмогая застенчивость, шагнул вперед. Мне думалось, что нас поставят в пример другим и дадут шпоры, которые мы еще не имели права носить.

Но Жагмен взглянул на нас со скукой, повернулся к унтер-офицеру и сказал:

— Этим вы дадите худших лошадей и поставите в конце колонны. Их будет трудней всего переучить.

Все мое вдохновение слетело, и, шлепаясь на строевой рыси, без стремян, на грубейшем мастодонте, я понял, что ездить не умею.

Долгие месяцы обучение состояло в ненавистной строевой рыси без стремян. Нужно научиться держаться коленями и не отделяться от седла, придав корпусу гибкость. Вначале мы зло трепыхались в седле, все почки отобьешь, мучаясь сами и мучая лошадь. После езды ноги были колесом, и старшие юнкера трунили над нашей походкой.

Но постепенно мы привыкли и даже могли без стремян ездить облегченной рысью. Мы стали чувствовать себя “дома” в седле и мечтали о галопе и препятствиях. Но Жагмен упорно продолжал строевую рысь без стремян. Только поздней я оценил его превосходную систему.

Когда впервые он скомандовал: “Галопом ма-а-рш!” (исполнительная команда растягивается, чтобы лошадь имела время переменить аллюр), поднялся невообразимый кавардак. Только немногие всадники продолжали идти вдоль стены манежа. Большинство же юнкеров потеряли управление лошадьми и скакали во всех направлениях. Жагмен посреди манежа защищал свою жизнь, раздавая длинным бичом удары по лошадям и по юнкерам.

Я шел галопом вдоль стены, когда юнкер Венцель на громадном коне врезался перпендикулярно в моего коня и отбросил нас на стенку. Стукнувшись о стену, я снова попал в седло и был удивлен, что это столкновение не причинило никакого вреда ни мне, ни моей лошади. Вообще не припомню в нашем отделении несчастных случаев за все время обучения.

Конечно, вскоре мы научились не балдеть на галопе и спокойно брать барьер без стремян.

Было одно исключение. Юнкер Смирнов бледнел каждый раз, когда слышал команду: “Перемена направления на барьер. Ма-а-рш!”. У барьера он неизменно бросал повод и обеими руками вцеплялся в луку. Конь прыгал, а Смирнов, раскинув руки и ноги, как самолет, летел над конем и зарывался лицом в песок манежа. Ни уговоры, ни наказания не могли его отучить хвататься за луку. Хоть мы его жалели, но с нетерпением ждали этого зрелища, потому что это было смешно. Для него верховая езда была мукой.

Мы любили вольтижировку. Лошадь гоняли на корде. На ней была подпруга с двумя рукоятками. Юнкера по очереди подбегали к лошади изнутри круга, хватались за рукоятки, отталкивались от земли и садились на лошадь. Вновь спрыгивали, отталкивались и садились. Так несколько раз. Потом перепрыгивали через лошадь и, что трудней, извне снова садились на ее спину. И уступали место следующему юнкеру. Вначале ничего не получалось. Но стоило уловить темп — все делалось само собой одним галопом лошади.

Очень интересна была типология — наука сложения и болезней лошади. Приводили вороную лошадь, и лектор рисовал мелом на ней ее внутренности. Он начинал свои лекции (конечно, нарочно) с фразы:

- Лошадь делится на три неравные половины. Голова, туловище и ноги.

Тут мы кое-чему научились.

Наука была очень хорошо поставлена. Особенно блестящ был профессор артиллерии полковник Гельбих. С интересом мы слушали теорию вероятности.

В училище были две батареи и два курса. Старший, 9-й ускоренный курс, состоял из кадет и был очень дисциплинированный. Нашего, младшего, 10-го курса немного побаивались, потому что мы были студентами. Но мы оказались тоже дисциплинированы, и юнкера сумели во время революции сохранить порядок и всех офицеров, обуздать склонных к расхлябанности солдат и сохранить даже наши лагеря в Дудергофе. Не все училища показали такую спайку.

Цука* у нас почти не было, хоть мы относились с почтением к старшим юнкерам. Когда мы стали старшими, то я раз цукнул молодого юнкера, не уступившего места в трамвае раненому офицеру. Я был младшим фейерверкером с двумя лычками, то есть портупей-юнкером.

В каждой батарее было по 10 отделений по 32 человека, которые составляли по четыре взвода в батарее. Два старших и два младших. Всего юнкеров было 640 человек, 150 солдат и человек 35 офицеров.


С этой книгой читают
Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.


Прометей, том 10

Прометей. (Историко-биографический альманах серии «Жизнь замечательных людей») Том десятый Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» Москва 1974 Очередной выпуск историко-биографического альманаха «Прометей» посвящён Александру Сергеевичу Пушкину. В книгу вошли очерки, рассказывающие о жизненном пути великого поэта, об истории возникновения некоторых его стихотворений. Среди авторов альманаха выступают известные советские пушкинисты. Научный редактор и составитель Т. Г. Цявловская Редакционная коллегия: М.


Октябрьские дни в Сокольническом районе

В книге собраны воспоминания революционеров, принимавших участие в московском восстании 1917 года.


Тайна смерти Рудольфа Гесса

Рудольф Гесс — один из самых таинственных иерархов нацистского рейха. Тайной окутана не только его жизнь, но и обстоятельства его смерти в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году. До сих пор не смолкают споры о том, покончил ли он с собой или был убит агентами спецслужб. Автор книги — советский надзиратель тюрьмы Шпандау — провел собственное детальное историческое расследование и пришел к неожиданным выводам, проливающим свет на истинные обстоятельства смерти «заместителя фюрера».


Так говорил Бисмарк!
Автор: Мориц Буш

Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.


Записки бывшего директора департамента министерства иностранных дел

Воспоминания Владимира Борисовича Лопухина, камергера Высочайшего двора, представителя известной аристократической фамилии, служившего в конце XIX — начале XX в. в Министерствах иностранных дел и финансов, в Государственной канцелярии и контроле, несут на себе печать его происхождения и карьеры, будучи ценнейшим, а подчас — и единственным, источником по истории рода Лопухиных, родственных ему родов, перечисленных ведомств и петербургского чиновничества, причем не только до, но и после 1917 г. Написанные отменным литературным языком, воспоминания В.Б.


Патриций

Место действия – негласная столица Солнечной Системы – Империя Марса, и главное здание красной планеты – Дворец. Его хозяин – Патриций, загадочный, жестокий человек необыкновенной физической красоты, могущий убивать взглядом, распоряжающийся чужими жизнями и смертями без особых раздумий. Во Дворце – роскошном, не менее загадочном, чем его хозяин, здании, проживает множество народа, а так же приближенные Патриция – Дракула и Палач.Юная дочь Патриция – Анаис, всеми правдами-неправдами стремится покинуть Дворец, освободиться от его гнета.


Суп из птичьих гнезд

На этот раз Тая с Сеной решают разбогатеть быстро и сразу. Прогуливая с утра свою собаку, Сена случайно встречает Леонида – когда-то у них был роман. Леонид несказанно рад встрече, он преуспевающий бизнесмен, женат на американке. Увидав, в каком плачевном состоянии находится квартира Сены, он предлагает ей пожить у него на даче, покуда идет ремонт. Сена прихватывает с собой неразлучную подругу Таю, и они приезжают в роскошный особняк – Лёнину дачу. Оставив девушек наслаждаться интерьером, Леонид уезжает по делам, и вскоре в дом врываются двое парней.


Русский струльдбруг

Все повести этого тома связаны атмосферой тайны, необычности, и в то же время глубоко реалистичны. Герой теряет память при авиакатастрофе и пытается понять, в какой же реальности он теперь находится: в пути с красноармейцами в Шамбалу, на допросах в НКВД, или в обыкновенной компьютерной лаборатории по разработке новых игр? («Нет плохих вестей из Сиккима»). Некое межзвездное существо, пытающееся помочь такому же своему приятелю, контрабандно приторговывающему живыми видами с планеты Земли, потерпев аварию, разыскивает свои сущности, постепенно проникаясь той мыслью, что люди на считавшейся «неразумной» планете – все же разумны.


Создатель балагана
Жанр: Фэнтези

В Греции всё есть: безумные алхимики, столкновения паровых машин, веселые пираты, хищные мифические животные и состязания предсказателей. Правда, если ты законопослушный гражданин, на твою долю придется не слишком много приключений – потому что все погони, прятки и сражения достанутся лукавому хитрецу Юлиусу Корпсу, который вместо того, чтобы заниматься своим любимым мелким мошенничеством, зачем-то ввязался в детективную историю с тайными обществами и кражей старинных документов.