Я остановил машину возле дома, в котором снимал квартиру. Всякий раз, когда я подъезжал к этому абсолютно безликому четырехэтажному сооружению, у меня появлялось не то чувство досады, не то раздражения на то, что судьба поселила меня в этом уродливом строении. И лишь надежда, что это не более чем временное мое пристанище, отчасти снижало накал моего плохого настроения. Сегодня же у меня была не только надежда, но и уверенность, что тот долгожданный момент, когда я покину это убогое жилище, уже не за горами.
Я вышел из автомобиля и огляделся. В последние дни я чувствовал некоторое беспокойство. И это было не просто выработанное годами подсознательное ощущение опасности, были слишком очевидные причины для возникновения этого чувства. Но сейчас мне не хотелось об этом думать.
Больше всего меня волновал совсем другой вопрос: почему задерживается машина с товаром? Она должна была приехать еще утром, а сейчас уже время обеда. Конечно, в дороге всякое случается: шина лопается, барахлит мотор, в конце концов, грузовик мог угодить в аварию. А может, водитель попался крайне осторожный, едет на минимальной скорости. Так что веских поводов для опоздания всегда предостаточно. И все же эта ситуация мне сильно не нравилась.
Я вошел в квартиру, прошел на кухню, поставил на огонь кастрюлю, а когда вода закипела сыпанул в нее из пакета белые раковины купленных готовых пельменей. Для холостого мужчины, вернее разведенного – это блюдо воистину спасение от голодной смерти. Я уж не говорю о том, что сберегает массу времени, которое бы ушло на такое на мой взгляд малопродуктивное занятие, как приготовление пищи. И все же, где застряла машина с товаром, в очередной раз подумал я, прежде чем выключить конфорку.
Внезапно раздался звонок, я поднял трубку и услышал возбужденный голос Алексея.
– Шеф, – радостно крикнул он мне в трубке, – машина приехала.
– Когда?
– Только что, минуту назад.
– Все в порядке, ты проверял: товар цел?
– Я еще не успел, но кажется все нормально. Шофер сказал, что у он проткнул колесо, вот и опоздал.
Я засмеялся; эта была как раз та причина задержки, которая казалась мне наиболее вероятной.
– Ты чего смеешься? – не понял Алексей.
– Радуюсь, что машина пришла, что с завтрашнего дня мы можем открывать нашу торговлю, что у нас начинается новая жизнь.
Я услышал, как на другом конце провода в ответ засмеялся Алексей.
– Я тоже перед тем, как позвонить тебе, думал об этом. Оксана будет рада. Ты знаешь, она не очень верит в нашу затею.
Оксана была женой Алексея и с самого начала противилась уходу мужа с завода. Но какой смысл сидеть там, если зарплаты едва хватает только на то, чтобы не умереть с голода и это тогда, когда есть столько способов заработать себе на достойное существование. И с завтрашнего дня мы с Алексеем – моим компаньоном и одновременно родным братом этим и займемся – обеспечением себе высокого уровня жизни.
В трубке послышались какие-то неясные звуки.
– Что случилось? – спросил я.
– Шофер ругается. Ему надо вернуться на базу до темноты, и он хочет, чтобы мы немедленно разгрузили его драндулет.
– Ладно, скажи ему, что сейчас разгрузим. Я еду.
Я положил трубку и с грустью посмотрел на плавающие в дымящей паром кастрюле белые тельца пельменей. Увы, им придется подождать, пока я покончу с делами. Впрочем, не только шоферу, но и мне самому не терпится разгрузить машину и посмотреть, что нам прислали наши поставщики.
Я вышел из дома, сел в свой потрепанный автомобиль и поехал к магазину. Путь был не длинный, нужно было всего лишь миновать три квартала, а потом свернуть за угол. Я сразу увидел причаленный к обочине грузовик возле моего заведения. Недалеко была припаркована легковая машина. Мой опытный взгляд старого автомобилиста сразу же признал иномарку. Я удивился: в городе иномарок было очень мало и то, что она стояла тут, выглядело несколько странным. Впрочем, сейчас мне было абсолютно не до того.
Я остановил свои «Жигули» в нескольких метрах от магазина и направился к его входу. В этот момент двери отворились и мне навстречу, радостно улыбаясь, выбежал Алексей. Раздался мощный грохот, пространство вокруг озарилось яркой вспышкой. Я успел еще увидеть падающего на землю брата, а затем погрузился в абсолютно непроницаемый мрак.
Сначала в сознание возникло малюсенькое ядрышко света, постепенно оно стало расширяться. Потом появились первые зыбкие очертания. Это не были предметы, скорее их цветовые пятна; я даже не мог понять, что они означают. Впрочем, я не понимал не только это, но и вообще что происходит? Где я, на каком свете? Осознание своего «я» отсутствовало, его заменяли неясные ощущения, которые могли принадлежать кому угодно. Даже животному или растению, если они способны отличать день от ночи.
Сколько продолжалось это состояние я не знал, так как неожиданно возникший в моем сознание свет то и дело исчезал из него, и я вновь погружался в непроницаемую темноту. Но затем она вновь расступалась, чтобы вновь дать дорогу световым лучам.
Наконец я открыл глаза по-настоящему и осмотрелся вокруг. Так как двигаться я не мог, то возможности для обзора были весьма не велики.
