Дело было поздним летом. Стоял погожий, типично оклахомский денек. Дальние холмы плыли в розовом мареве; сухой, горячий ветер носился по прерии сминая и раскачивая широкими волнами бесконечное море пожелтевших трав. Коляска, запряженная вороным жеребцом, появилась словно из-под земли, вынырнув из болотистой низины, и покатилась по ближнему склону невысокой скалы. Луговые жаворонки с шумом выпархивали из травы прямо перед мордой коня. Его черная шея грациозно изгибалась, голова мерно покачивалась вверх-вниз, а копыта почти бесшумно ступали по толстому слою пыли, покрывавшему ковром дорогу.
Кэтрин Морган легко правила раскачивавшимся из стороны в сторону жеребцом, уверенно держа вожжи ручками в изящных перчатках. Если судить по клетчатому льняному платью, то ее можно было принять за жену владельца ранчо или поселенца, но в ее облике отсутствовал основной признак дам подобного рода — накрахмаленная до окаменения шляпка от солнца. Вместо этого ее густые черные волосы были лишь перехвачены на затылке ярко-красной лентой Мальчик, сидевший рядом с ней, запрокинул голову и, казалось, упивался несущимся навстречу ветром словно дикий мустанг. Его глаза сияли от удовольствия, когда он переводил их с мерно бежавшего коня на свою прелестную мать.
— Подстегни вороного, Пит, — сказала женщина с шутливой серьезностью. — Он что-то сбавил ход.
Мальчик улыбнулся и потянулся за хлыстиком рукоять которого была отделана серебряной каймой. Подстегивать энергичного жеребца не было ни малейшей необходимости, но мальчик все-таки громко щелкнул хлыстом над головой коня. Держа хлыст в руке он посмотрел вдаль. Высоко в ясном небе висел ястреб. Пока мальчик смотрел на него, ястреб развернулся по ветру и пустился вниз, как будто его что-то обеспокоило. В ту же минуту Пит заметил, что в четверти мили впереди над дорогой поднялся шлейф пыли.
Что-то ярко сверкнуло на солнце.
— Двое верховых впереди, мама, — сказал мальчик.
Она кивнула. Впереди сквозь облако пыли опять что-то блеснуло.
— Роскошное седло, — заметила мать. — Не похоже на седло какого-нибудь бродяги.
Пит прищурился и внимательно посмотрел на приближавшихся двух мужчин.
— Не так чтобы они очень спешили.
— Пит! Ну и грамматика! Мальчик ухмыльнулся.
— А папа сказал бы именно так. Мать улыбнулась ему в ответ.
— Поэтому, значит, ты сказал правильно?
— Во всяком случае, обычно папа все говорит и делает правильно.
Она не ответила. От ее наметанного взгляда не ускользнуло, что в облаке пыли блеснуло кое-что еще: один из мужчин поднес ко рту бутылку. Она крепче сжала вожжи. Поворачивать назад было уже поздно.
Рик Белден повернулся в своем роскошном седле и посмотрел на дорогу. В уголке рта у него небрежно висела сигарета; струйка дыма, извиваясь, проплывала перед его полуприкрытыми глазами. Несколько секунд он смотрел в одну точку, а затем отшвырнул сигарету прочь.
— Эй, Ли, — быстро проговорил он, — ты только погляди на девчонку в коляске!
Ли Смитерс поднес бутылку к обвислым губам и глотнул как следует. Вытерев рот рукавом рубахи, он тоже повернулся и всмотрелся в облако пыли.
— Ага, — проговорил он с одобрением. — На! Держи! — он бросил бутылку Рику.
Тот ловко поймал ее и быстрым движением вытащил пробку. Вылив себе в рот все, что еще оставалось в бутылке, он швырнул ее в траву. Мускулы его лица заметно напряглись, горячая алкогольная волна прошла по всему телу. Порывшись в седельной сумке, он достал еще одну бутылку и посмотрел ее на свет, чтобы оценить качество содержимого.
Коляска находилась от них уже в двадцати футах. Оба всадника развернулись в седлах и разглядывали с нескрываемым восхищением изящную фигурку Кэтрин Морган. Она никак не выказала своего отношения к их бесстыдным, ощупывающим взглядам. Холодно кивнув, когда коляска проезжала между двумя всадниками, она устремилась вперед, не оглядываясь, но мальчик не мог не взобраться с ногами на сиденье, чтобы полюбоваться еще раз седлом Рика Белдена;
более красивой упряжи он не видел еще ни разу в жизни.
— Не смотри на них, — сказала ему мать.
— Но седло, мама!
— Повернись! Они пьяные.
Рик Белден вытащил зубами пробку из бутылки, его налитые кровью глаза неподвижно смотрели в спину женщине. Быстрым движением он поднес бутылку ко рту, осушил ее и бросил в траву.
— Еще один убитый солдат отправился в ад, — проговорил он севшим голосом.
— Эй, Рик, — запротестовал Ли. — Это уже третья за сегодня, и я готов поклясться, что выпил их в основном ты!
— Заткнись! Плачу за них всегда тоже я, разве нет? — Рик нахлобучил на голову шляпу. — Поехали!
— Не стоит гнать лошадей в такую жару. Рик ухмыльнулся и бросил взгляд на коляску.
— Нам не придется долго гнать их, амиго, — он развернул гнедого жеребца и ринулся вслед за коляской.
— Нет, Рик! — хрипло заорал Ли. — Не делай этого!
— Поехали, дубина, а то все достанется мне одному!
Ли поколебался, а затем хлестнул своего гнедого и бросился вслед за Риком, скрывшимся в облаке пыли.
Ястреб висел высоко в небе, почти неподвижно паря в потоке встречного ветра. Кэтрин Морган обернулась и посмотрела назад, заслышав дробь копыт на выдубленной солнцем дороге. Выхватив из рук Пита хлыст, она с оттяжкой стегнула по крупу вороного жеребца. Тот сначала сдал назад, изумленный непривычным обращением, а затем перешел, на легкий и быстрый бег. Коляска раскачивалась и подпрыгивала на изгибах и ухабах дороги. Ястреб опять ринулся вниз и исчез за дальними холмами.
