Перегон первый.
Калинов-Касымово.
Ночь с 20 на 21 августа.
Закрытый занавес.
Гудок к отправлению поезда. Невнятный голос диспетчерши с сильным окающим выговором объявляет по громкоговорителю: «Скорый поезд Калинов-Москва отправляется с первого пути». Стук колес, становящийся все чаще.
Занавес открывается.
Перед зрителями коридор пассажирского вагона: купе проводницы, двери пассажирских купе, санитарный отсек в хвосте поезда. Поезд движется, и это сразу можно определить по грохоту колес на стыках, по покачиванию вагона, по отсветам огней, внезапно озаряющих полутемный коридор.
Из шестого купе выходит интеллигентного вида мужчина, идет в голову вагона и начинает вертеть ручку двери, ведущей в туалет. На звук выходит проводница.
Проводница. Напрасно дергаетесь. Пока не проедем санитарную зону, туалеты не открою.
Интеллигент продолжает вертеть ручку. Из второго купе выходит женщина и движется к проводнице.
Женщина. Скажите, мы во сколько приедем в Москву?
Проводница. Вот расписание, там все написано. (Помолчав для порядка.) В четыре утра приезжаем. Самые первые. Будете еще два часа сидеть на вокзале будете, ждать открытия метро и конца комендантского часа. (Интеллигенту.) Вы глухой или что, гражданин? Сказано, туалеты открою через десять минут. С виду интеллигентный, можешь, наверное, потерпеть. Представь, что сидишь на концерте и слушаешь музыку. Небось, высидишь до конца.
Интеллигент. Во-первых, я не глухой, да? Во-вторых, я, к примеру, руки хотел вымыть. (Продолжает крутить ручку.)
Женщина (интеллигенту). Ох, сломаете! (Проводнице.) У меня мать в первом купе, старенькая, так вы на нее время не тратьте, билеты сразу у меня спрашивайте.
Проводница. Не сомневайтесь, спросим. (Интеллигенту.) Гражданин, мне милицию вызвать? Русским языком ему сказала: туалет закрыт. Лучше пойди в купе, приготовь билет и деньги за белье. Никакого порядка не стало. Ничего, наши к власти придут, они вам кислую шерсть выщиплют.
Интеллигент, понурив голову, бредет в хвост вагона.
Проводница. Я вот, по молодости, бывало пускала таких, которым не терпится. Потом, конечно, за голову хваталась, а что толку?
Женщина. Я возьму одеяло? (Берет шерстяное клетчатое одеяло и заглядывает в первое купе). Ну, что, мама, укрыть тебя? Больше ничего не нужно?
Голос старухи. Ты только, дочка, дверь не закрывай, а там, даст Бог, доедем, куда прикажут, хоть к черту на кочергу.
Женщина. Ну, мама, скажешь, на ночь глядя.
Оставив дверь полуоткрытой, уходит. Проводница, забежав к в служебное купе, прихватывает сумочку для билетов и связку ключей и, щелкнув рукояткой на пульте, включает на полную мощность верхний свет.
Проводница. Готовим билеты и деньги за белье.
Как только она заходит во второе купе, интеллигент бежит обратно к туалету и возобновляет борьбу с замком. В этот момент дверь тамбура с грохотом распахивается, и в коридор вваливаются запыхавшиеся Дрюндель, Вовчик и Писатель. Все трое — заметно навеселе, на головах у них — солдатские дембельские фуражки, только у Вовчика она повернута козырьком назад. Писатель одет в джинсовый костюм, служивший в конце восьмидесятых — начале девяностых годов символом материального благополучия и идеологического фрондерства, и держится с независимостью и еле уловимым снобизмом, отличавшими москвича от жителей провинции.
Дрюндель и Вовчик — представители молодой, образованной провинции. На них выглаженные, чуть мешковатые костюмы отечественного покроя. Дрюндель экспансивен и говорлив, но при этом покладист, настороженно ожидает реакции собеседника и говорит с подростковой, чуть смущенной ухмылочкой. Вовчик наименее разговорчивый из всей троицы, а если говорит, то отрывисто и сверхлаконично, в телеграфном стиле, заставляя собеседника всякий раз напряженно вдумываться в смысл очередного устного послания.
Дрюндель. Ого, здесь уже двери ломают! «Сезам, откройся!» (Интеллигенту.) Между прочим, в соседнем вагоне все удобства нараспашку. Рекомендую.
Интеллигент торопливо выходит из вагона, захлопнув за собой дверь в тамбур.
Дрюндель (Вовчику). Последний раз инструктирую, Вовчик! До купе идешь самостоятельно. Подчеркиваю — самостоятельно, то есть абсолютно без нашей с Писателем помощи. Усвоил?
Вовчик. Й-й-йес! Пройду, как по нитке. Без вас. А куда идти?
Писатель. Совсем не врубается!.. Пройдешь по этой ковровой дорожке до купе, где дверь открыта.
Вовчик. Моя койка верхняя? Опухли, сынки? Дедушку в хрен не ставите? Рота, строиться! С матрацами в руках! На подоконнике!
Дрюндель. Вовчик, давай проморгайся и жми быстрей на полку. Ты уже год, как дембиль, гражданский человек, и мы с тобой зачем-то едем в Москву в фирменном поезде (смотрит на расписание) номер 666.
