Очередная инспекция к Разлому вносит в наши души смятение. Он полностью затоплен, и смотрится как свежий рубец, уродливый и плохо заживающий. Вроде и лес, что был выжжен аммиаком, начал оживать и кое-где пустил слабые ростки, впору радоваться, но на душе гадко. После того, как в эту зловещую трещину, спустили всю воду с ущелья, прошли почти три года, но, ни одна химера не всплыла на поверхность, значит, они смогли укрыться в подземных ответвлениях, запечатав их от проникновения воды. Химеры в ловушке, выбраться не могут, но и не издыхают, а тут и вода начинает неумолимо уходить с Разлома, вероятно, пришельцы нашли способы её откачки и настанет день, когда оголится ложе и из пещер выползут инопланетные твари, теперь более опытные и злые.
Мы, волей судьбы, попавшие в доисторический мир, как-то освоились. Человек существо странное и непредсказуемое, массово заболевает от сквозняков, но пышет здоровьем после ныряния в прорубь, чем больше нас прессуют, тем крепче становимся, от диванного существования болят суставы и жизнь в тягость, а от хождения в горы забываем о болезнях и счастье переполняет душу, когда смотрим свысока. Мы любим, смотреть сверху вниз: на долины, покрытые белёсой дымкой; на далёкие города, на гладь моря… на других людей. Может я сейчас шучу, но как же иначе, вокруг первобытное зверьё, которое ещё не приобрело страх перед человеком и не упустит момента, при случае, напасть. Проблема, из-за которой нас, некие силы, сдёрнули из настоящего и швырнули вместе с куском берега в прошлое, прямо перед нами — Разлом. Эти существа прибыли к нам из задворок Вселенной и обосновались в страшной трещине, они не нашей природы и дышат ядовитой аммиачной смесью, поэтому мы, никогда не уживёмся. Для того чтобы уничтожить людей, химеры собирают биологический материал и выводят жутких мутантов, но с ними как-то справляемся, но придёт тот день, когда они научатся выводить существ, и обликом и физиологией не отличающихся от человека и подчинят они властные структуры и начнётся всеобщее уничтожение нас как вида. Все войны, генномодифицированные продукты, однополые браки, повсеместная вакцинация и прочие «прелести» — звенья одной цепи, это война против человечества. Поэтому мы здесь, в момент, когда пришельцы только набирают силу. Мы смогли на некоторое время нейтрализовать химер, залив водой их убежище, но видно это не совсем то, что нам нужно. Я знаю, где-то в лабиринте пещер, есть противоядие от пришельцев, но страшно спускаться в подземный мир, там течёт своя жизнь. В своё время, с князем Аскольдом, я едва не погиб, только переступив его порог, поэтому сознательно отодвигаю тот миг, когда нам придётся идти под землю, но он придёт… вода из Разлома уходит… кто бы нас толкнул на героический поступок, а пока я сурово сдвигаю брови. Рядом вздыхает Семён — настоящий терминатор, но добрый и искренний друг. Князь Аскольд, как обычно, невозмутимо поглаживает тощую бородёнку, я часто намекал ему, чтобы её сбрил, а он лишь ухмыляется, старательно пряча в ней свой змеиный взгляд, враги прозвали его Аспидом, но для меня он верный товарищ и друг.
Князь Аскольд бросает камень в воду, он звучно булькнул, в разные стороны пошли круги: — Сколько воды испортили, — задумчиво изрекает он, — ничего здесь не живёт, даже комары дохнут, а на вид простая вода. Я так понимаю, напрасно мы замуровали подземные ходы у водопада, скоро нам придётся посетить сказочный мир пещер, будь они не ладны, — с сарказмом произносит Аскольд.
— В прошлый раз мы только потоптались на пороге и едва ноги унесли, — хмыкаю я, — но ты прав, меня прямо тянет туда, мочи нет, даже на голове волосы дыбом встают от грядущего развлечения.
— А может ещё с какого-нибудь озера воду сюда спустить, ещё годик отсрочка, — вздыхает Семён. Он опирается о рукоятку чудовищных размеров топора, это единственное оружие, которым он виртуозно владеет, а стрелять из лука и метать копья так и не научился, нормальный человек поднимает его топор с трудом, а он выписывает им такие зигзаги и круги, что лезвие исчезает, лишь гудит как рассерженный шмель.
— По близости озёр уже не осталось, конечно, можно попробовать вновь наполнить ущелье, поставив плотину, но время уйдёт, а с ним и вся вода из Разлома, — сокрушаюсь я.
— За четыре дня вода опустилась на три метра, это серьёзно, — Аскольд вновь швыряет камень.
— Хватит бросать! — возмутился Семён.
— Думаешь, кто-то выплывет и покажет нам лысую голову? — удивляется Аскольд.
— Ничего я не думаю, — смутился Семён.
— Действительно, не буди Лихо, — укоризненно говорю я.
— И без нас проснётся, через месяц оголится дно, — ухмыляется князь, нервно дёрнув бородкой.
— Так скоро? — меня ужаснули его слова.
— А может, ещё быстрее. Они отводят воду в одну из подземных полостей. Расширят отверстие, процесс пойдёт быстрее. Выжидать и сокрушаться, преступно, необходимо принимать срочные меры, — в голосе князя Аскольда звякнул металл.
— Что ж, другого пути нет, надо отправляться на поиски… — я осекся, этот кувшин, с неким противоядием от химер, нечто зыбкое и неопределённое, он приснился мне во сне. В своё время я отнёсся к этому серьёзно, а сейчас меня до глубины души потрясли сомнения, ведь то был просто сон. А вот это, я смотрю на Разлом с уходящей из него водой — действительность. Боже мой, я совсем рехнулся, поверить снам! Надо искать другие способы уничтожения этой заразы! Может сжечь их? Вода не помогает, но огонь сожжёт всё! Порох есть, но он не поможет, лишь обрушит склоны, химерам это не помеха, если был бы термит, он плавит даже землю…
